Лао Цзы. 56 чжан, перевод 2016 г

56 чжан

Знающее не говорит,
говорящее не знает.
Закрываются твои входы,
затворяются твои двери,
усмиряется твое рвение,
уходит твоя запутанность,
твое внимание становится спокойным,
все бренное воспринимается равным друг другу, -
вот что такое «сокровенное безразличие».
Воистину,
нельзя обрести это, предаваясь наслаждениям и ласкам,
нельзя обрести это, соблюдая ограничения и пост,
нельзя обрести это, оказывая благодеяния,
нельзя обрести это, причиняя вред,
нельзя обрести это, живя в почете и благоденствуя,
нельзя обрести это, прозябая в нищете.
И потому это самая драгоценная вещь в Поднебесной.

«Знающее», которое не говорит, есть само Дао: Истина, которая есть. Исток всего сущего, неизменный, невыразимый, не переживаемый. Это То, что нельзя осознать, это То, что есть всё. Сама способность сознавать есть лишь возможность, которая скрыта в Дао. Сознание, подобно ростку, появляется из Дао и становится Единым, бесконечной Благодатью-Дэ. Но Дао не есть ни отсутствие сознание, ни его наличие. Все, что существует, находится в сознании, и потому Дао не есть ни существующее, ни отсутствующее. Точно так же, как видящий сон не есть содержание этого сна, будучи, тем не менее, неотделимым от того, что он видит.
Сознание того, что я есть – это есть знание того, что я есть. В отличие от вечного сознания, я-сознание (или «маленькое «я»») преходяще. Я что-то осознаю, и появляется мое знание этого, которое я могу выразить словами. Я-Дао становится из Истины относительным знанием, которое говорит. Истина всегда остается за пределом слов, за пределом сознания. Но это – живая истина, которая есть я, не знающий себя и собственного бытия. Это есть живая сердцевина («чжун» - см. 21 чжан) каждого живого существа. Если обратить свой взгляд внутрь, можно – не увидеть Это – но каким-то образом уловить То, что неуловимо. Потому что Оно есть Я. Весь огромный мир подобен дереву, возникшему из зерна-сознания, чувства «я есть», которое в свою очередь возникает из Дао. Дао – это то, что я есть прежде всего, прежде любых осознаний и знаний. И потому это постоянно ускользает от моего внимания, конечно, ведь этот факт – так тих, так незаметен. Как Лао Цзы пишет в 35 чжане: «Такой пресный – ни вкуса, ни запаха!». Другое дело – то, что можно переживать: «Радость и веселье служат приманкой, чтобы остановить проходящего путника» (35 чжан). Вот почему возникновение чувства «я» в теле неизбежно: оно возникает под давлением сил жизни, как факт привязывания внимания к тому, что оно воспринимает. Так и рождается воспринимающий, который живет, думает и обладает. Обладание – вот суть иллюзии, ее корень. Переживание тела очень «громкое» по сравнению с тихим фактом «я есть». И потому тихое «я есть» сразу привязывается к переживаемому: «я есть тело», «я есть человек», «я есть то, это» и так далее. Дао – это «я есть» без знания о том, что «я есть», а уж тем более без знания о том, какой именно я есть. И потому в Дао нет никакого «я есть», нет никого и ничего. Все, что можно о нем сказать: не то, не это, не бытие, не небытие, не отсутствие, не наличие…
Дао – это постоянная возможность быть чему угодно, пространство для пространства, позволяющее быть всему. Об этом Лао Цзы пишет в 59 чжане: «Владыка царства есть мать порождающая, то, что способно быть вечно». И Дао есть живая сердцевина меня самого. Вот эта правда является самой трудноуловимой. Живая сердцевина есть источник самого внимания, и потому на него невозможно внимание обратить до тех пор, пока оно захвачено конкретными целями и желаниями. Эти цели горят слишком ярко и грохочут, грохочут без конца, делая тишину несуществующей. Но это не значит, что тишины нет. Она есть, но ее нельзя услышать, потому что она не звучит, а лишь является источником звука. Источником того, кто слышит звук. До тех пор, пока я жажду найти то, что мне необходимо, дабы насытить собственную неудовлетворенность, эти желания и цели будут заслонять собой все. Заблуждение, которое толкает на этот поиск и разжигает огонь нестерпимого страдания, есть уверенность в том, что истина звучит. Что ее можно увидеть, понять, поймать и съесть. И тогда все будет навсегда хорошо. И боль утихнет, а счастье придет. Очень все это по-детски, не так ли? Абсолют узнал, что он есть и начал чувствовать вкус, думая, что это – вкус Абсолюта. Но это оказался вкус неудовлетворенности. И вот, начался процесс перебирания вкусов, результатом которого является: «Не то, не то, не то…» Никак не найти Абсолютный вкус, елы-палы!!! Все вкусы оказываются относительными. Потому что Знающее не издает ни вкуса, ни запаха. А то, что издает какой-либо запах – это все не то.
И знание этого факта является освобождающим. И процесс освобождения описан здесь, в 56 чжане:
Закрываются твои входы,
затворяются твои двери,
усмиряется твое рвение,
уходит твоя запутанность,
твое внимание становится спокойным,
все бренное воспринимается равным друг другу, -
вот что такое «сокровенное безразличие».
Это процесс потери интереса к миру. К тому, что можно увидеть, почувствовать, узнать. И, оказывается, эта «самая драгоценная вещь в Поднебесной» - сокровенное безразличие – является не результатом каких-либо действий и стараний, вовсе нет! Самая драгоценная вещь обретается вопреки этим действиям, потому что именно так она и существует: не благодаря чему-то, а вопреки. Вопреки страданиям, словам, событиям. Вопреки заблуждению Истина продолжает быть, давая возможность происходить чему угодно. Человек, рождаясь на свет, не рождается на свет. Новорожденный – никакой не человек. Это родители думают, что это человек, а сам новорожденный вообще ничего пока не думает. Думание приходит позже, года в три, как привычный процесс опознания себя: «я есть то-то и то-то». Так рождается маленькое я. Но то, что есть я всегда – и до рождения, и после – никуда никогда не исчезает. Кажется, что этого нет, а на самом деле очень даже есть.
Заблуждение – это когда принимаешь кажущееся за то, что есть. Тогда и происходит то, о чем Лао Цзы пишет в 26 чжане: «Ничтожество приходит, как только теряется первородная основа. Ничтожество овладевает, как только теряется трон господина». Трон теряется потому, что он неосязаем. Его нельзя найти, и потому нельзя потерять. Потеря себя происходит от того, что ты принимаешь за себя осязаемое, и таким образом забываешь себя. А, забыв свою нетленность, приходишь в беспокойство и тут же пытаешься найти себя среди всего, что видишь и понимаешь. Но тебя в этом нет и никогда не было. Это все равно как пытаться напиться водой из сна.