В поисках Бродского

Толку слова тасовать?
                Весь смысл лишь в другом падеже
В нас равнозначно двоичны в итоге понятия: быть и казаться
Что – алфавит? Нам достаточно букв двух всего –
                эМ и Же,
Чтоб написать всю историю нашей цивилизации

**** ****

Нет сложнее на свете и путаней мысли, когда просто так:
Вещей птицей летает в строке
                Ворон, свет-семантика
Вот он – я, философ, как ёжик резиновый в позе лотоса вижу Знак
Дырочкой в правом боку или сбоку безгрешным бантиком.

Выключателем света на стенке бессмысленно – щёлк!
Темнота – внутри, но ведь я-то наружу, вверх: я – включаю
Если даже и есть во всём этом, бесцельном, толк,
То давно не в вине, уж скорее –
                в беседе душевной за чашкой чая.

Вот уже своему поражению рад в ихнем гордом «Банзай»
Надо же:
        истина просто равенство, а не открытая кем-то Америка
Эврика! – это всего лишь волною вода через край,
Ванна – корабль наизнанку,
                внутри – океан и два берега.

Где-то будет предел?
                Да, конечно. Всё кончится.
Жаль
Правда, писали, что музыка это процесс, а не аппаратура
Кругу любому недолго быть целым – он рвётся в спираль,
Раз невозможно исчислить ему всей своей квадратуры.

Кривится линия жизни, сжатая в смерть в кулаке
Вновь я её распрямляю стрелою в открытой ладони
Мается мой антипод – горизонт, он как ось-судия вдалеке
Как балансир между мной и Вселенной:
                Кто первый кого здесь догонит.

Лебеди-гуси мне в небе пунтирно
                и точечно: га-га-га-га
Дождь – вода.
             И процесс обновления – в раздроблении маленьких капелек
Всё на сите просеяно и давно попрощались уже берега,
Отпуская меня в облака с песчаного стапеля.

Пролетел, промелькнул, растворился, там – вдалеке!
Это я,
      это мы,
             это все,
                это всё лишь моё отражение
Только лишь ищет асфальта будущая линия в мелке,
Ищет урез воды во мне будущую весну в межени.

Только вот мячик мой просится прыгнуть, на волю,
                воздушный щенок
Я, как и ты, поскачу, полечу, подожди, я – кину!
Сжата шагов кинематика
                потенциалом движений ног
Стопкой смяты будущие следы в стельках моих ботинок.

Всё моё завтра прессуется в выкрике: Будь!
Жизни для цельности нужны
                лишь выдох и вдох изумления
В ожидании ласки моей
                у женщины центром Вселенной – грудь
Есть лишь одни границы для мира:
                в развёрнутых в небо её коленях.

Что нам та сумма всеобщей потери итогом понятий – «Уже»?
Всё начинается снова,
                и сексом, в изнеможении
Снова ищет дорога кривая истинное направление в вираже,
Ищет твоя амальгама себя в глазах моего отражения.

В нас иконою будущей, вчерне, наброском намечен каждому лик
Наги вне мира, раздеты,
                осталось лишь выйти из зоны
Мир звенит на ладони – и ты здесь уже слышишь крик
Осеннего вольного ястреба над Гудзоном

Нами в муке придумано и потеряно имя – «Бог»
Хочешь – забудь, хочешь – ищи, хочешь, просто верь в Него
Всё равно ведь листья смотрят на Солнце на ветках,
                растущих вбок
И отражает корни кроною – в небо дерево.


**** ****

Жил,
    по свету, по миру шарился, тыкался:
                Правда – Где?
И зачем же так было мучиться в поисках точного слова?
Вот, отмучился, грешный, и как-то привычно уже иду по воде
Может быть необычно, но, общем-то,
                что ж такого?

Лучшее зеркало миру – взгляд насквозь в разбитом окне
Вижу своё отражение – тютелька в тютельку:
В небо иду я по воздуху, вверх, а навстречу мне
Вниз по воде
            Инфузория в белых туфельках