Штрафбат

                Памяти моего двоюродного деда
                Сычёва Василия Петровича,
                погибшего в штрафбате

Растерзанные в клочья… Вперёд идти нет мочи.
То будет их последний марш-бросок.
Но повернуть обратно нельзя – и всем понятно.
Приказ – взять тот берёзовый лесок.

         А сзади с пулемётом стоит чекистов рота
         С командой расстрелять на месте всех.
         Кто вдруг засомневался, в атаку не поднялся -
         Расценивать как вражеский побег.

На роту на мгновенье нашло оцепененье :
Все знают, что их смерть недалека,
Но ничего не сделать и некому поведать
Про участь батальона штрафника.

         Лесок, как на ладони, сосед сквозь зубы стонет,
         Майор лежит, сжимая пистолет.
         Последнюю неделю атаки одолели
         И некогда семье послать привет.

И снится очень часто, несчастье, как в ненастье,
Свинцовой мглой весь мир заволокло.
А всё, что приключилось…Боль как-то притупилась…
И в прошлое, как листья, унесло...

         Он был обычный парень, любил он на баяне
         Играть соседям ветреный фокстрот.
         Но мудрые сельчане всё сразу подмечали
         И верили, что парню повезёт.

Легко рабфак закончил, надеялся он очень
Село прославить доблестным трудом,
С любимой повстречаться, в дальнейшем расписаться,
Родить детишек и построить дом.

         На пасху у рябины увидел он дивчину
         И понял, что красивей в мире нет,
         Ей сделал предложенье, и с милым снисхожденьем
         Он получил желаемый ответ.

Их громко расписали, но тихо повенчали -
Не поощрялось Бога воспевать.
Чтоб были все довольны,христианский долг исполнил -
Отца уважил, успокоил мать.

         Всё вроде получилось. По жизни закрутилось:
         Семью любил, сажал деревья, строил дом,
         Добился уваженья без всякого везенья
         Крестьянским честным праведным трудом.

В июне 41-ом страна была на нервах -
Фашизм пришёл спалить её дотла.
А пакт ненападенья презрели без зазренья
С желаньем превратить народ в раба.

         Не зная униженья, терпела пораженье
         От псов смердящих гордая страна.
         Как штормом захлестнула, всю жизнь перевернула
         Отечества Великая Война.

Он верил в идеалы, ему казалось мало
В тылу поддерживать любимую страну.
И был одним из первых сынов, простых и верных,
Зачислен добровольцем на войну.

         Призвали старшиною, как взводный, головою
         Стал отвечать за жизнь простых солдат.
         Учил не прогибаться, как правильно сражаться:
         «Нужна победа, нет пути назад!»

С комроты не сложилось – вся жизнь переменилась…
Герой наш с детства хамства не терпел.
Тот был надменный очень, но не с начальством, впрочем,
Солдата унижал, когда хотел.

         Увидел он однажды, как пьяный тот и важный
         Солдата бьет наотмашь по лицу.
         Не выдержал он просто, хоть тот был выше ростом,
         И челюсть снёс вояке – подлецу.

Устава нарушение – вне всякого сомненья.
Назначил трибунал ему «штрафбат»
За то, что не сдержался, эмоциям поддался –
Не помогли признания солдат.

         Всегда предельно честный, он понимал конечно,
         Что лучше пасть в бою, чем сесть в тюрьму.
         С друзьями попрощался, а про себя поклялся
         Он кровью искупить свою вину.

И вот передовая, дороженька кривая
Его, казалось, к краю привела.
Что было позабылось, куда-то откатилось.
Осталась позади одна зола.

         Лесок как на ладони, сосед сквозь зубы стонет,
         Майор лежит, сжимая пистолет.
         «Начать бы всё сначала!», – душа вдруг закричала,
         И пуля прилетела ей в ответ.

Он с силою собрался, во весь свой рост поднялся…
Как многое хотел он нам сказать,
И рухнув на колени, обнял родную землю,
Он прошептал: «За Родину, за мать!..»

         Помолимся за тех, кто убежал из плена
         Мы благодарны Вам, герои-штрафники.
         Мы не забудем всех, невинно осуждённых,
         Вы в памяти всегда, ЗАЩИТНИКИ ЗЕМЛИ.