Мой дом идет на слом

         Ломают старый дом,             
         Долбят по ветхой крыше,
         И груды черепиц
         На грязный снег летят.

         В кабине за стеклом
         Их крановщик не слышит:
         Они, как стая птиц
         Подстреленных, кричат,

         Что дом еще живой,
         Что слышно, как он дышит,
         В агонии своей
         Он бредит о былом,

         Что за печной трубой
         Свое спасенье ищет
         Душа его и ей
         Не хочется на слом.

         Но смуглый крановщик
         В наличье душ не верит.
         Ему по нраву роль-
         Крушитель и злодей.

         И что ж, что каждый миг
         Сквозь окна, щели , двери,
         Как кровь, сочится боль
         Всех живших здесь людей.

         Мой дом идет под снос.
         Недрогнувшей  рукою
         Подписан чей-то злой,
         Безжалостный вердикт.

         Какой-то важный босс
         Решил: ломать, не строить.
         Он с мелочью такой
         Считаться не привык.

         Мой милый дом, хочу,
         Пока еще не поздно,
         Сейчас одна за всех
         Прощение просить:

         Прощенье палачу,
         Что ласточкины гнезда,
         Не зная слова грех,
         Пытался разорить;

         Прощение бомжу,
         Который спал здесь часто,
         За то, что разжигал
         На чердаке  костер;

         Прощенье гаражу,
         Что в каждый день ненастный
         От ветра скрежетал
         И бился о забор.

         Известно нам  вдвоем,
         Чье это прегрешенье:
         Царапины углем
         На белом фоне стен.
               
         За всё и всех твое
         Не вымолить прощенье
         У каменных,родных,
         Раздробленных колен.

         Твоя душа взлетит       
         Подъемных кранов выше.
         Ты моего отца
         Построен был трудом.

         Его душа болит.
         Она, конечно, слышит:
         По воле подлеца
         Его ломают дом.