Сага о Горе и Мухамеде

Oднажды ранею весной
Ходил Мухамед удалой,
К горе он часто подходил,
И тень и влагу находил
В подножии скалы большой.

Но был Мухамед не простак,
Хоть не был лекарь или маг,
Он жизнь простую тихо вел,
Полы в мечети утром мел,
А к полдню падал он в гамак.

Но путь к горе был слишком длин,
В предместии пустых низин
Гора же гордо возвышалась.
И от того она казалсь
Как будто грозный исполин.

Гора была хозякой края -
По ней скользили воды мая,
Овец несметные стада,
Корм находили без труда,
Собаки пробегали лая.

К тому же к буйной красоте,
Та пела песни на заре.
Но путник что нашел покой,
Лишь слышал ветра сонный вой,
Звучащий в синей высоте.

И постулатам вопреки,
Она ждала что вдоль реки
Мухамед молодой придет,
И сон под нею обретет
По мановению руки.

Гора смотрела нежным взглядом
На путника с котомкой рядом,
И сердце камня согревалось,
И светлой грезе придавалось -
Кругом пустыня станет садом.

Росою хлипкой по утрам
Рыдала грозная мадам:
Гора унынью поддалась,
И планы строить принялась,
Песочный создавая храм.

Но разве власть гордой горы
Не стоит мотыльков игры?
Не стоит страсть оков могучих
Tex слез соленых и горючих,
Холодной каменой жары?

Кто знал что лед вершин дремучих
Сольется с песней ив плакучих,
И душу будет бередить,
И сердца колокол будить,
Тоска утесов станет круче.

Гора смотрела вдаль уныло,
Ждала джигита терпеливо,
Но вот пришел конец терпенью,
И соловьев не рада пенью...
И не надеется на диво.

Ведь так и не дождавшись чуда
Она направилась оттуда,
Где ее молодость прошла,
Где она зрелость обрела,
Где может быть бродил и Будда...

Она пошла  в края иные,
Где не бегут ручьи хмельные,
Там где права большой горы
Не стоят высохшей коры,
Там где цари, жрецы, портные...

Луна и Солнце вперебой
Не одоборяли выбор твой.
Лишь Ветер вольный да Прибой
Согласны быть твоей судьбой:
Души своей врата открой!

Тверд шаг горы многопудовой,
И с виду кажется суровой
Но нет уверености в ней,
Потерян счет бессоных дней.
Она шагает к жизни новой.

Но вот уже издалека
Видны мечети купола,
Аула хлипкие дворы
Выходят на поклон горы,
И видны пашни бедняка.

Но что же видит великанша,
Всех туч небесных атаманша?
Мухамед, парень удалой,
В объятиях девы молодой?
Гора возжаждала реванша!

Забыв о небе и дожде,
Забыв о войнах и вожде,
Он наслаждался глаз сияньем,
И страстных губ легким ласканьем,
Забыв о дружбе и вражде.

Пошла гора в обратный путь,
Познав измены горькой суть,
Все утекло, но все изменится,
И будет счастьем воздух пениться,
К чему свою дорогу гнуть?

О что есть прах той суеты,
Желанья наши так просты.
И можем ли иметь терпенье,
Что подлежит с горой сравненье?
Ушла любовь – сожги мосты!

Вот миновало сорок лет,
А у джигита семьи нет.
Не смог принять ничью любовь,
Остался без хозяйки кров,
На все уж дан давно ответ.

Глаза его, утратив блеск
Смотрели полуслепо в лес,
На тропку что вела туда,
Где горная текла вода,
И с каждым днем терял он вес.

Он понимал, чего тут лгать,
На пальцах можно посчитать,
Остаток дней ему оставлен:
Уж сильно был болезнью сдавлен,
Не мог уже с потесли встать.

Лишь только братьев попросил,
Пред тем как душу отпустил:
«Когда предстану я к вратам,
Пусть похоронят меня там,
Где ветерок шальноой сквозил,

В подножии скалы крутой,
Где юным находил покой.
Где я бродил совсем босой,
Где напивался я росой,
В  подножье милой и немой...

Я не жалел о том как жил,
Мне жизни ручеек был мил,
И буду я навеки с той,
Кто верность мне всегда хранил,
Кто гордость страстью испалил».

Пусть станет небылью рассказ
О том как в южной ночи час
Гора свою любовь искала -
Теперь лишь сказки аксакала,
Уж может и не тронет нас.

Но страстью будешь ослеплен
А можешь быть испепелен,
А можешь чудеса творить
И сердцем гору покорить.
Свершилось чудо - ты влюблен!