Соперница

Соперницу привезли вечером в воскресенье.  Её разместили в гостиной и сразу плотно прикрыли дверь.  Торопливо и воровато понесли туда еду и пледы. 
Маруся всё поняла.  Она занервничала,   суетливо принялась ходить вперёд-назад, два раза отвесила леща собаке, чтобы не путался, принюхалась и затосковала. 
Маруся привыкла быть единственной в жизни хозяина, она знала, что какие бы коленца не выкидывала собака, хорошенькая шоколадная такса, чтобы продемонстрировать любовь и преданность, она, Маруся,  лучшая на всём белом свете. Только у неё было право забираться на стол и в хозяйскую кровать.  Только ей позволялось улечься на груди хозяина в любое время дня и ночи.  И вот всё закончилось. 
Если бы Маруся умела выть по-волчьи, она бы подняла на ноги всю округу; если бы Маруся умела драться, она бы выбила ненавистную дверь и вцепилась в глотку той, что разрушила её мир. 
Ночью Маруся не спала. Она сидела подле закрытой двери и выдыхала горько-сладкий запах затаённой ревности.   
Поутру, когда открылась дверь, она попробовала  попугать гостью, тоненько грозно помяукала,  но испуга пришелицы не добилась. 
После завтрака, который Маруся тщательно отследила: вдруг урежут её порцию во благо негодяйки,  - Маруся села на пороге гостиной и стала смотреть на разлучницу. 
Новенькая лежала под диваном, немного высунув мордочку, и тоже смотрела на Марусю. 
Мир двух крошечных существ ломался,  перетряхивался, трескался и проседал. 

Через две недели проживальщица важно ходила по дому, осваивая пространство, а Маруся при каждом приближении соперницы  пряталась под кроватью и забивалась в дальний угол.


Свадебное платье.

До свадьбы оставалось всего ничего, а платья не было.  Будущий муж, тюхля, разводил руками и талдычил: «Ну, надень то, зелёненькое»… И Светка позвонила отцу, который давно вышел в отставку и уже лет десять жил с новой семьей в Москве. 
Через неделю она встречала поезд с денежным подарком на свадьбу и свадебным платьем, в котором всего полгода назад выходила замуж отцова падчерица.   
Целый день Светка примеряла платье.  «Да мы одного роста, только я изящней, - думала она, -  вон в талии болтается, а ведь пять месяцев беременности. И это платье должно быть моё, а не этой... Маруськи, москвички зажратой. Если бы отец не уехал тогда один в отпуск, он был бы сейчас с нами». С миной брезгливости  она застирала  область подмышек и несколько крошечных пятен на юбке.  Выгладила паром и сразу успокоилась.  Времени и денег на химчистку всё равно не было.
 
Через два года Светка развелась с мужем, оставила крошечную дочку матери и отправилась в Москву зарабатывать деньги на квартиру.  В Москве она поселилась в доме отца и прожила там три года, пока ей вежливо, но решительно не указали на дверь. 

А платье всё это время висело в Светкином шкафу, и она честно планировала вернуть его владелице.  Но ведь это плохая примета  - отдавать свадебное платье.