Трагедия

На поляне, где пень сосны
Людям служит как круглый столик,
Третий год, с первых дней весны,
К пню с Галиною ездил Толик.
   Разжигали они костёр,
Баловство да и смех, хоть тресни!
Радиола на весь простор
Часто пела лихие песни.
   Шашлыки, шоколад, коньяк,
Поцелуи, объятья, стоны.
Из кустов молодой маньяк
Разрядил в жениха патроны.
   Толик рухнул лицом в костёр,
Кудри с треском накрыли пламя,
Руки в стороны распростёр,
И огонь вверх взлетел, как знамя.
   Осветилась поляна вмиг,
Повернулся маньяк к Галине,
Галя спрятала в страхе лик
И упала ничком в полыни.
   Выпил нелюдь над ней коньяк,
А Галина молилась, молилась!
И увидел тогда маньяк:
Божья Матерь пред ним явилась!
   Отступил он, протёр глаза,
А Галина молилась, молилась!
Он шагнул к Гале три разА -
И опять Божья Мать явилась.
   Оттолкнула его назад,
Там бежали к костру с собакой,
И собака вцепилась в зад,
Так его повязали с дракой!
   Нелюдь в здравом тот был уме.
Проклинают его поныне.
Он пожизненно там, в тюрьме!
Видно, сгинет в "Чёрном дельфине!"

       Павел Кислов.