Корсика. Аяччо

   Последнее утро на Корсике началось с пляжа.
Неожиданно появилась вчерашняя парочка пожарных самолетов. Они облетели бухту, выбирая удобный заход в море. Развернулись за отелем и… прямо над нашими головами спустились к морю, чтобы зачерпнуть воды и тренировочно вылить ее обратно. Восторг был полный.
   Я почувствовала себя на пляже острова Сен-Мартен в Доминикано, где самолеты заходят на посадку почти по головам отдыхающих. Многочисленные видео с этими посадками я частенько с удовольствием пересматривала, случайно найдя их однажды в интернете.
 
   А еще нас удивила Галина. Та Галина, с которой мы вместе болтали ножками на тумбе в Марселе. Она не вылезала из воды. Мы не обращали на это внимание. А, оказалось, что она не раз доплывала до дальних буйков, у которых не за что было подержаться и отдохнуть, и сразу плыла обратно. Даже наши мужчины себе такого не позволяли.
 
   А героиня потом скромно сидела на стуле, выслушивая похвалы, и как кот Матроскин («а я еще и крестиком вышивать умею») говорила:
 
   -Вот приеду в Москву, новый купальник куплю. Этот-то неожиданно разорвался, а мне через неделю на Байкал ехать в турне.

   Вот такие у нас в группе были наполеоновские женщины, как и наш сегодняшний день — день Наполеона.

                ***

   Мы едем в город Аяччо, которым два дня любовались с пляжа и веранды отеля.
 
   Едем с новым водителем. У Николя сегодня выходной, и мы накануне тепло с ним распростились. А сегодня он не выдержал, прислал Юле СМС-ку, где передавал нам всем привет.
 
   Ладно, «Николя Николёй», но пора наконец-то вплотную подойти к самому известному корсиканцу.
 
   После того, как французы разгромили повстанцев под Понто-Нуово, и корсиканская независимая республика на 14 год своего существования приказала долго жить, Паоло вынужден был бежать в Англию, а его ближайший соратник Карло Буонапарте неожиданно присягнул Франции. Поэтому ему пришлось подобру-поздорову убираться из Корте, где национальное движение было особенно сильно, а, следовательно, предателей не жаловали.
   Со своей беременной женой Летицией и сыном Жозефом они переехали в Аяччо, портовый город на западном побережье Корсики. В Аяччо Карло возглавил администрацию французского режима. Вот таким корсиканцем оказался папа Карло.
 
   Здесь у семьи Буонапарте был трехэтажный дом, который мы и посетили.Из семейной мебели мало, что осталось. Ее в музее заменили мебелью той эпохи.
 
   Обои на стенах тоже заменили, так как в доме был пожар, но куски наполеоновских обоев хранятся под стеклом. Из хозяйственного инвентаря нам были показаны жернова (семья молола зерно соседям) и самогонный аппарат.
 
   А еще на стенах комнат висели зеркала. Старинные зеркала, в которые смотрелась Летиция, и строил рожицы маленький Наполеон. Я попыталась заглянуть в прошлое, но на меня из зеркала уставился современный фотоаппарат.

   Наполеон родился в августе. Летиция почувствовала себя плохо на службе в церкви по соседству, поспешила домой, где и родила на полу младенца, не добежав до кушетки. Комната и кушетка были нам представлены.
 
   Крестили Наполеона в соборе неподалеку. Мраморная купель с табличкой до сих пор там стоит. Здесь же, рядом с цитаделью, находится школа, в которой до 10 лет Наполеон учился, пока папа Карло не отправил его во Францию на бесплатное обучение, которым он смог воспользоваться благодаря верной службе Франции.
 
   У Наполеона был школьный друг Шарль Поццо ди Борго, его пятиюродный брат. Семья Шарля, в отличие от семьи Наполеона сохранила верность Паоли. И для маленького Буонапарте изгнанный с острова Паоли был кумиром и героем. Мальчик ненавидел французских захватчиков. Потом дружба с Шарлем постепенно перейдет в соперничество, которое они пронесут через всю жизнь.
 
   Процитирую:
   «В 20 лет Наполеон, все еще мечтающий об освобождении Корсики, приезжает в отпуск домой. Но это был не только патриотичный, но и прагматичный шаг – он понимает, что теперь после французской революции достичь высокого положения ему легче на Корсике, чем во Франции.

   Прибыв на Корсику, Наполеон объявляет себя сторонником вернувшегося из изгнания Паоли, но последний относится к молодому офицеру довольно холодно. Им явно не по пути: Паоли, вознамерившемуся окончательно скинуть с Корсики французское господство, и Наполеону, рассчитывающему, что французская революция даст импульс развитию родного острова и его собственной карьере.
Через несколько месяцев, тщетно пытаясь добиться каких-либо успехов, Наполеон возвращается с Корсики на континент.
 
   В сентябре 1791 г. Наполеон снова выправляет отпуск и возвращается на Корсику. Его пути с сепаратистом Паоли окончательно расходятся. Последний вел борьбу за отделение острова от Франции, чего Наполеон не хотел и не поддерживал. Отсутствие на общем смотре полка в январе 1792 г. заканчивается увольнением из армии, но зато дает Наполеону законное право занять пост подполковника батальона французских волонтеров, сформированного на Корсике. В апреле Наполеон отдает приказ стрелять в мятежных соотечественников, выступивших против закона о французском духовенстве. После чего паолисты изгоняют Наполеона и его семью в континентальную Францию.

   Здесь Наполеон быстро отрекается от всякой преданности Корсике и переделывает свое имя на французский лад, став из Наполеоне Буонапарте Наполеоном Бонапартом. И хотя позднее он говорил с ностальгией об ароматах сельской Корсики, в списке мест, где он хотел бы быть похороненным, Аяччо он поставил лишь на четвертое место».
 
   Изгнанию Буонапартов с острова поспособствовал и Поццо, до конца разделявший взгляды Паоли. А потом Наполеон изгнал Поццо из Франции. А потом Поццо принимал участие в отправке Наполеона в ссылку. В общем, политическое противостояние бывших друзей детства продолжалось до свержения Наполеона.
 
   Отношение корсиканцев к Наполеону двоякое, но скорее прохладное и даже отрицательное. С одной стороны он, как выходец с Корсики, прославил ее на весь мир, с другой стороны предал остров и поднял оружие на соотечественников-сепаратистов.
 
  Но корсиканская кровь в жилах Наполеона давала себя знать. Он оставался предан своей семье, устраивал карьеру своим братьям, поддерживал мать и сестер, вернувшихся на остров. Став императором, занимался благоустройством родного города: проводил канализацию, расширял улицы и площади в центре.
 
   В Аяччо Наполеону поставлено три памятника. Один на просторной площади де Голля. Наполеон изображен в римской тоге в окружении своих братьев.
   Второй памятник находится на площади Фоша или Пальмовой, как ее называют в городе. В эту площадь упирается бульвар Наполеона.
   А третий памятник на площади Аустерлиц, где Наполеон наконец-то изображен похожим на себя в своем парадном мундире.
 
   Прогулявшись по бульвару Наполеона, мы вышли к цитадели. В средние века ее окружал ров с водой. Сейчас это ров с травой. Чтобы не нанимать газонокосильщиков для поддержания рва в приличном состоянии, власти нашли оригинальное решение, запустив в ров козла и ишака. Всего лишь за ежедневное ведро с водой они весь сезон «косят» траву своими зубами.

   На площади де Голля, той, с памятником Наполеону, как-то проходил митинг. В Аяччо приехал де Голль, обрадовать островитян тем, что их хотят облагодетельствовать строительством на острове АЭС. Сказать это корсиканцам, которые так трепетно относятся к экологии, было неразумно. Президента забросали помидорами, подняли небольшой бунт. От идеи строительства АЭС пришлось отказаться. Корсиканцы оценили этот шаг и тогда-то и назвали площадь деголлевской. А еще на этой площади уже Олланда в момент возложения кому-то венков укусила крыса.
 
   На набережной в районе порта было решено построить подземную парковку. Вырыли большущую яму. Но дальше дело не пошло: то ли экологи, то ли археологи заупрямились.Огороженные забором раскопки так и стоят не один год.
   Эта история была нам рассказана, как пример того, что на Корсике нет коррупции, но есть блат, который в меньшей степени, чем у нас, всё же присутствует. Блат по-корсикански — пистон. Видимо, здесь яму начали рыть по пистону.
 
А потом мы вдоволь побродили по набережной и старинными улочками. На одной из них  вдруг слышим радостное:

   -Бонжуууур, бонжуууур, - с таким милым растяжением последнего слога по-французски. Это наша «Пельтцер» из отеля узнала нас и обрадовалась. Мы поговорили. Она что-то жизнерадостно щебетала по-французски-корсикански, мы благодарили ее по-русски, а потом удовлетворенные беседой разошлись в разные стороны.
 
   В одном магазине мы с Ирой обратили внимание на француженку лет 75. Несмотря на свой солидный возраст, дама была одета и обнажена отнюдь не по-старушечьи. Дама очень оживленно общалась с продавщицами, отбирая такие наряды, на которые я, будучи значительно моложе ее, уже бы не решилась.
 
   -Ира, давай задержимся, посмотрим, как она будет всё это примерять, - бабуля завораживала своим оптимизмом и уверенностью в своей неотразимости.
Не дождались. Ушли.
 
   С каждой минутой прогулки становилось всё грустнее и грустнее. В порту нас уже ждали паром «Бастия», автобус с чемоданами и Юля.

   До свидания, Корсика. Ты была прекрасна. Ты щедро дарила восторг каждый час и каждый миг, и в благодарность хочется тебе пожелать процветания и сохранения своей дикой красоты и самобытности несмотря ни на что.
 
06.07.16
 Фото можно посмотреть здесь: