Август

Август болеет.
Ненавистью и солнцем.
Ему это очень сильно осточертело.
Август не дышит, скоро он задохнется, —
от бесконечных споров и перестрелок,
лиц и фрагментов, фраз, что твердит сентябрь.
Август, хоть старший, мирится. Замолкает.
Август наполнен желто-зеленым ядом,
и от бессилия он его выливает.

Хочет быть сильным,
прятать свои обиды,
и потому он злится дождем и пеклом.
Делает вдох, приходит в себя на выдох, —
и на других он смотрит с одним лишь гневом.
Август боится. И потому всех губит,
не понимая, нужно то иль напрасно.
Он матерится и говорит сквозь зубы,
смотрит впустую вновь на свои запястья,
в мыслях пускает в голову себе пули,
все же надеясь, что вдруг не треснет маска,
что не в обиде будут июнь с июлем
и затем снова пустятся в свои пляски.

Это так страшно —
слышать дурное "август".
Он это знает.
Он будет еще страшнее.
К черту меняться. Августу это в тягость.
Были бы силы... Все было бы быстрее.

Лето минует,
сентябрь стучится в двери.
Август болеет.
Ему не нужна опека.
Ненавистью он болен. Как и другие звери.
Солнцем. Дождем.
Жаром.

И человеком.