А потом придёт наша осень

А потом придёт наша осень - лисья, рыжая.
Общей осени у нас с тобой ещё не было.
И мы тогда непременно поселимся в Париже -
Причём в мансарде - под синим куполом неба.

И будут для нас на решётках жарить каштаны -
И синий огонь на древней плите запляшет.
И будут нас все - как обычно - считать странными -
А значит, будут от нас держаться подальше.

И это для нас - будет намного лучше -
Для нас - рождённых поэтами и артистами.
И будешь ты вышивать имя Пьеруччо
Шёлковым шёпотом - на моей коже батистовой.

Ты будешь меня наряжать - как любимую куклу -
А я улыбаться тебе - губами-вишнями.
А ночью мы будем взлетать под небесным куполом -
До самой луны - и даже немного выше.

Мы будем плясать на лунном серебряном блюде -
Губами и взглядами сонно друг друга лаская,
А где-то внизу будут толпиться люди -
И копошиться, как муравьиная стая.

И может быть, кто-то из них нас с тобой заметит -
Все тут же оскалят, как крокодилы, зубы.
Не стоит бояться - ведь каждый из нас бессмертен -
И каждый из нас любит другого безумно.

И эта любовь - надёжней любой кольчуги -
Убережёт сердца и тела наши.
А позже - сорвусь чёрной птицей и полечу я -
За синий купол - к далёкого замка башне.

Туда, где наши с тобой живут аватары -
Вернее мы - аватары -  неважно, в общем.
Тайком от тебя я неизменно летаю
В замок в аду - едва ли не каждой ночью.

Туда, где встретят меня демоны ада -
Подправят на тонких губах улыбку злую.
А позже я снова проснусь в нашей мансарде -
Рядом с тобой - от твоего поцелуя.

Я подарю тебе всё - что только захочешь -
Улыбки, конфеты - и заодно бессмертие.
А люди забудут то, что видели ночью -
Впрочем, они, как всегда, ничего не заметили.