Директива 10-289

Оставил пират свой огромный корабль,
Его бросил за милю от морских берегов.
И был вынужден бесславно так поступить,
Чтоб ко дну не пойти чернеющей падалью,
Чтоб в последний хоть раз повидать городов.
Да и заживо себя не хотел хоронить.

Он был борцом, который грабил грабителей,
Расхищал боевые бандитские корабли,
К справедливой, настоящей движим был воле,
Уничтожить хотел зла обитель,
Вернуть исходным владельцам все до мели,
Но жестока судьба была и к героям.

Газеты молчали долго, затяжно,
Но настал тот прискорбный момент,
Словно мачете, скосивший планы пирата,
Считавшего своим долгом отважным
На просторах морских, как тайный агент,
С бандитами долго не церемонясь, бить
Как Рагнар Даннескьолд или Понтий Пилат.

До такого момента был неуловимым,
Когда правительство приняло крайние меры,
Дабы систему гнилую свою защитить.
ЗА его голову, души пиратов влачимую
Властители назначили награду в размере
Годового бюджета двух Атлантид.

Один миллион Чертовых франков
Готовы вручить за его мертвое тело.
Члены правительства, будучи в гневе,
Сотрут в порошок ради бумажных бланков,
Ради прикрытия гнусного дела –
Директивы 10 – 289.

Не взяв с собой ни ружья, ни рапиры,
А лишь маленький серебряный ножик,
С корабля он своего боевого уплыл.
Его руки в воде – в крови вампиры,
Ему до берега доплыть было дороже,
Как бы ни был его жребий уныл.

Обессиленный, мокрый, уставший,
К берегу выполз, хватая песок.
Капли моря бежали, как с корабля
Тонущего люди – с его рубашки.
А выбор судьбы был не так уж жесток,
Когда попался ему старичок с бородой.

Старый, с тростью, на лицо был щербат,
С тряпичною мантией, обнявшей плечо,
Судя по тяжкому взгляду, был он утомлен.
Пирату он не был не друг и не враг,
Но ему помочь встать предпочёл,
А звал он нехитро себя – Соломон.

Отвел он пирата в заброшенный храм,
Который казался политическим бункером,
В котором можно от всего укрыться.
Его ветхость не давала мирам
И прочей невежественной утвари
В его для души крепости усомниться.
Отвел он пирата, чтоб получше узнать,
А тот медлить и долго молчать уж не стал,
Без лишних пауз и вербальных судорог
Старику-Соломону все рассказал.

- «За мою чертову плешивую голову
Обещали один миллион чертовых франков,
А скрываться в бегах уже осточертело,
Надоело мне терпение многого:
Выворачивать себя наизнанку,
И решетить себя на перестрелках.

Я укрылся тут с вами и здесь будет лучше
Предложить вам тяжелый, важный выбор:
Мое бренное тело предать Анафеме,
Похоронить меня и мою мелкую душу
Или самого себя закинуть на дыбу
Такими ситуациями давящими.

Вот, держите, я даю вам ножик,
Убейте и получите деньги,
Что верхушки властителей за меня обещали.
Ведь, по их же теории, себя уничтожив,
Я этим могу снять проблем набеги
Для тех, кто ими вертикально завален.

И ничто в этом мире мне не поможет,
Я сделался таким циничным и черствым,
А почему? На то есть ряды причин!
Я был безжалостно теми брошен,
Продан, обменян на мертвых
Теми людьми, что мне были родны.

Я за таких был готов все на свете отдать,
и этот миллион франков, другой,
Но в моих векторах все вот так повелось,
И все, что могу – вам ножик предать.
Решайте сейчас, вашей легкой рукой,
Пусть ножу в ней ударить будет легко…"
*ЗАПИСЬ ПРЕРВАНА*