Штрихи к портрету перестройки

Штрихи к портрету перестройки.(Из цикла «О прошлом»)

Начинаю про перестройку рассказ,
Слабонервные могут уйти.
Сердечники, этот рассказ не для вас,
Вам не пройти половины пути.

Медицина сейчас в фаворе,
Безработица ей не грозит.
Всякие есть направления в наборе,
Им предоставлен бессрочный кредит.

Специализация – прекрасное слово,
Что было загадочным только вчера,
Сегодня звучит современно и ново,
Но, без хлопков, и без криков «ура».

Политики-медики – вот что престижно!
Таланты жиреют на стыке наук.
Что было в застое, сегодня – подвижно,
Вот прежняя жизнь – это лёгкий испуг.

Терапия пополнилась новым разделом,
С новой главой, под названием «шок».
И здесь же, мгновенно. Почти между делом,
Потёк в хирургию живительный ток.

Поблек Кашпировский – слабак экстрасенс,
Так, теле-шутка, полнейший нонсенс:
Масштабы не те, и подходы другие,
Наркоз перестройки – успех хирургии.

Чем дальше – тем проще, забыты гипнозы,
Сегодня пластают уже без наркоза.
Наш пациент – надёжный и стойкий.
А значит, всё глубже идёт перестройка.

Идёт перестройка своим чередом,
Латентный период себя уж изжил.
Исхода летального злой метроном,
Готовность минутную объявил…

Все в очередь встали: кто пьют, и не пьют,
Талоны на водку на равных дают.
Кто курит, не курит – цигарку свернёт,
И вкус никотина впервые поймёт.

Нам вечная очередь только и снится,
В обувке ходить сможет только нарком.
Мы ж, по стране берёзового ситца,
Пойдём с поэтом шляться босиком.

Нас каждое утром встречают декретом,
И каждый из них – судьбоносный момент.
Без спроса у нас, и без всяких секретов,
Нам дарят закон, или эксперимент.

Когда-то Павлов опыт на собаках ставил,
Народ чтоб, не болел и не страдал.
Другой же Павлов, тот народ ославил.
Крамолу в забастовках увидал.

Куда-то постоянно нас заносит,
И бремя всё зловещей, тяжелей.
Какой судья? Кого? Когда же спросит:
Что сделал каждый в «судьбоносный» юбилей?

Наш «краткий курс» штрихами лишь намечен,
Но, мысли и сомнения гнетут.
Ежели рабский труд наш будет вечен?
Еже ль народы по-людски не заживут?

От тезисов апрельских мост проброшен,
Но, позабыто правило одно:
Когда фундамент в перестроечке изношен.
Тогда постройка рушится на дно.

Три апреля в истории нашей –
17-ый, 85-ый и 91-й год.
Но жизнь не становится лучше и краше,
И движется вспять, но не вперёд.

Апрель 91-го – мрачная дата.
Она, безусловно, оставит свой след.
И кто-то при жизни, уже виноватый,
И робкий вопрос: «наследил, или нет?»

Кончаю про перестройку рассказ,
Остальное допишут потомки.
Может, что-то узнают про нас,
Разбирая былого обломки.

Пока стоит наш обветшалый дом,
Но, дух разрухи гнёздышко в нём свил.
Летального исхода метроном,
Минутную готовность объявил.

Май 1991 год