Преображение

И тело и материя мне мстят.
Здесь речи нет о самоотречении.
Туда, где сны рифмуют всё подряд,
Меня уносит терпкое течение,
И сны незарифмованные спят,
И снится быль: нелепая, без правил;
И птичьи перья по ветру летят
Туда, где я мелодию оставил.
Они напоминают снегопад.

Действительно коснуться и понять! -
Я думал, обойдётся без кавычек,
А самому - по городу гулять
В плену дворов, деревьев и привычек:
Там — рюмка водки, там — стакан сакэ...
Без рамок, без билета — налегке.

Но здесь одно из трёх, а не из из двух,
Но если выбрал — выбирай и дальше,
И если воли требует твой дух,
То значит - телу не позволит фальши,
А голосу — бессмысленной тоски.
Здесь всё бесплатно, то есть — вопреки
закону тьмы, закону снисхождения:
Нельзя тонуть в процессе восхождения,
нельзя золою опылять снега.
Нельзя искать другие берега,
Не помышляя о последнем шаге.
Нельзя просить прощенья у бумаги,
а Воскресения — у четверга.

Так строчки мерно тикают в висках
как часовые бомбочки, и тени
сгущаются на подступах к домам.
Так светел август, говорю я вам,
а самому себе не отвечаю.
Так я в губах мелодию качаю,
так тянет к невозможным берегам.
Но, видно, поздно взялся за копьё.
Притягивает время и пространство.
Хотелось обойтись без «ё-моё...»,
ведь в этом слишком много постоянства -
так паства обречённая поёт.
Так месса длится и Земля кружится.
Преображение произошло,
и снова перевёрнута страница,
и солнце над пустынею взошло.

20 августа 16 года
Бург