Доброе утро, Геометринск!

          Ранним утром от пекарни, расположенной в старой части города Геометринска, доносился аппетитный и будоражащий обоняние запах ванильных булочек и Бородинского хлеба. Усилившийся ветер неожиданно сменил направление, и с городских очистных сооружений повеяло совершенно иным «ароматом».
          В городском парке, окруженном по всему периметру высоким металлическим забором и от того очень напоминавшем резервацию, едва слышно шелестели листьями одиноко стоящие деревья в островках чудом сохранившегося леса. А неподалёку, у здания местной администрации, на пока ещё неогороженной круглой площади, красовались своими силуэтами тёмно–зелёные, пуделеобразные туи, заменившие несколько лет назад густые и стройные, но неожиданно заболевшие голубые ели.
          Как по команде сверху, на городских улицах погасли фонари. В трепетном утреннем свете на треугольной по форме площади были отчётливо различимы следы очередных, недавно ликвидированных пешеходных переходов, которые, в образовавшемся архитектурном аппендиксе, безуспешно пытался заменить туннельный переход, уходящий сквозь недра серебристого, урбанистического шара в фантастическую бесконечность материального мира. На нижней ступеньке перед шаром, робко выглядывая из предрассветных сумерек, виднелась бронзовая скульптура мужчины, застывшего в женственной позе. Как бы делая балетное па, скульптура элегантно отводила правую ногу назад и чуть в сторону и одухотворённо поднимала левую руку к небу, показывая всему миру что–то крохотное, но очень ценное и важное.
          В центре города, у самого центрального из всех центральных универмага, на месте постепенно застроенной и тем самым уничтоженной красивой и просторной площади, проснувшийся Золотой телец привычно вгрызался клыками в беззащитные остатки её тела. Брызги крови, едва не долетев до золочёных куполов храма, падали на крыши торговых павильонов и тонкими струйками стекали по ним. С первыми солнечными лучами дух, когда–то главной городской площади, ритуально набросив плащ шанхайской застройки, обречённо исчезал в небытие, пожелав четырём оставшимся площадям долго жить.
          В последние годы, по количеству метров огороженной территории, приходящейся на одного жителя, Геометринск уверено занимал лидирующие позиции в стране и этим достижением сильно гордился. Оправдывая своё математическое название, он с каким–то особым рвением и мазохистским усердием всё больше и больше расчленял свой единый организм прямоугольными и многоугольными стальными заборами, всё больше уплотнялся и одновременно расширялся, пытаясь дотянуться краешком своих новостроек до соседнего, ещё более провинциального городка. От всего происходящего он всё меньше и меньше походил на территорию удобную и комфортную для проживания.
          Когда–то, ещё во времена нехороших перемен и «Ножек Буша», в кураже реформ и мнимого преображения, Геометринск потерял единый и уникальный архитектурной план своей застройки, стал утрачивать самобытность, присущий ему некогда питерский шарм и проспектность, с так характерной для неё архитектурно–пространственной перспективой. Усилиями различных застройщиков, он безвозвратно становился похожим на разномастный, клетчатый, расползающийся по сторонам конгломерат жилых массивов классического спального района какого–нибудь российского мегаполиса или, в худших случаях, начинал напоминать промышленный пригород областного центра.
          Город медленно и нехотя просыпался. По тротуару шуршала, перекатываемая ветром газета с фотографией лысой головы широко известного в узких кругах инноватора, вслед за которой, то тут, то там очумело бежали на накаченных ножках петухи и курицы, радостно вырвавшиеся на свободу из неоправдавшего их надежды бизнес–инкубатора. По законам цепной реакции оживали брутальные авто и, подобно свиньям, дружно фыркали и хрюкали на газонах и дворовых детских площадках, наполняя квартиры нижних этажей выхлопным амбре. Подмастерья некогда засланного из центра «казачка» обыденно завтракали недешёвой продукцией «Покупай местное», пили кто чай, кто кофе и неспешно собирались на работу по продолжению лесорубного дела своего уехавшего патрона и одновременно большого специалиста в сфере борьбы с дремучестью, как когда–то городские зелёные насаждения окрестил этим нехорошим словом уже другой, в глубине души нелюбящий Геометринск чиновник.
          Солнце поднималось всё выше и выше и, щедро выплеснув на город очередной ковш благодатного света, небесным перезвоном колоколов храма радостно возвестило горожан о начале нового дня, как бы говоря всем его жителям: «Доброе утро, Геометринск!»


18.03.2015