Смех Ангела и его слезы...

Смех...
Ромка услышал ее смех, который колокольчиками раздавался где-то у него за спиной. Он захотел обернуться, но почему то не мог. Все тело внезапно словно занемело и отказывалось повиноваться.

Роман прилагал массу усилий чтобы увидеть ее, ее ясные и сияющие смехом глаза, а туловище отказывалось ему повиноваться. Словно чья-то невидимая рука сковала его в ледяные объятия, не позволяя увидеть самое дорогое, что у него было.

В какой то момент он перестал бороться с самим собой, расслабившись, и позволив себе насладиться этими неподражаемыми звуками, ласкающими его слух. В ту же минуту внутри его начала зарождаться какая-то непостижимо знакомая мелодия счастья. Будто миллионы малюсеньких смешинок выбивали тоненькую дробь в каждой клеточке его тела.

Это было настолько непередаваемое и сладостное ощущение, что он отказался от желания обернуться. Ромка был согласен стоять так целую вечность. лишь бы слышать ее смех.

Желание дотронуться до нее и заглянуть в глаза отступило перед силой этих волшебных звуков, уносящих его все дальше и дальше, минуя обыденную серость, и разукрашивая все впереди в яркие и искрящиеся цвета.

Сила ее смеха поработила его, позволив не шевелиться, а просто наслаждаться этими живыми и теплыми нотками, бьющимися в его груди.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он смог пошевелиться. Ангел больше не смеялась, но это было уже совсем и неважно, ведь ее смех навсегда поселился в его груди.

Когда он смог обернуться, она стояла, глядя прямо ему в глаза, и улыбалась самой желанной на свете улыбкой. Роман медленно сдвинулся с места в ее направлении, сделал пару шагов и внезапно остановился.

Теперь до нее можно было дотронуться рукой, но что-то его все же сдерживало. Словно теперь он хотел, чтобы она сама дотронулась до него.

И она дотронулась. Протянув свои маленькие ладошки, Ангел взяла его за обе руки и прижала их к своим щекам, на которых он почувствовал какую-то влагу. Она плакала. Плакала и улыбалась одновременно.

Это так поразило его, что неожиданно для себя он  слизнул одну их них языком, будто желая убедиться, что это были на самом деле слезы. Соленые. Они были настоящими и солеными.

Бешеное желание защитить ее ото всех невзгод заставило его сжать ее в объятиях. А Ангел по-прежнему продолжала улыбаться и нежно-нежно поглаживать его по щекам.

- Я же Ангел, Ромка, ты что забыл? Ангелы не плачут.
- Но ведь это слезы?!
- Нет. Это не слезы. Это роса удовольствия, Ромка. Каждый раз, когда мы встречаем на своем пути того, кто нас видит, мы проливаем ее в виде слезы. Но не от горя, а от радости.

- Значит, тебя не нужно ни от кого защищать?
- Нужно, Ромка, очень нужно. Меня нужно защищать от меня самой. И для этого у меня теперь есть ты. Я буду приглядывать за тобой, а ты за мной.

Проснувшись поутру, Ромка очень долго не мог понять, к чему бы ему мог присниться такой сон? Наверное, его неугомонный и непредсказуемый Ангел все-таки права и они на самом деле нужны друг другу. Вот только что он может для нее сделать?

С этой мыслью он не мог расстаться целый день, поэтому вечером, как только она появилась, он поспешил задать ей этот вопрос.
- Может ты попала ко мне не просто так, Ангел, ведь на все должны быть причины?
- А может, я попала к тебе, чтобы рассказать, что иногда люди дружат просто ради дружбы?

Ромка улыбнулся. Он внезапно все понял, словно и не было этих мучительных сомнений. Взяв в руки ее маленькие ладошки, он сказал.
- Человек узнает Ангела только в одном случае, когда их сводит судьба, чтобы помочь друг другу.