Эрик, о появлении дароги в Париже

Как тонка чьей-то жизни незримая нить!
Где дворцы - там и жизней руины...
Всё прошло. Здесь мой дом. Здесь я волен творить,
Здесь я тихо, в забвении - сгину.

И скрывает души моей благостный мрак
От чего я бежал, как преступник.
Но опять он так близко, безмерный простак -
Моей дремлющей памяти спутник.

Словно прошлого тень - он, заклятый мой друг,
Словно гибель - всё ближе и ближе.
Это шутка, Господь? Что он делает вдруг
Здесь, в безумном, проклятом Париже?

Он, знакомый чей взгляд разверзает в душе
Незажившие старые раны...
Снова, снова со мной на одном рубеже -
Мой спаситель из Мазендерана!

Что же нужно ему от меня, наконец?
Вновь напомнить о прежних оковах,
Чтобы снова я вспомнил убийства, дворец,
И султаншу увидел я снова?

Или тех, с кем тогда создавать мы взялись
Величайший из шаховских кладов?
Только помнится мне, что проклятую жизнь
Я один получил лишь в награду.

За великую роскошь, божественный труд -
Им от шаха досталась могила.
Я же - просто бежал. Малодушно, как плут,
Как преступник. Не правда ли - мило?

Ложь, и низость, и грязь - все земные блага,
За великое - мы не в почёте...
Вы от смерти спасли меня, да, дарога.
От себя самого ли - спасёте?

И спасётесь ли сами, безмерный простак?
Ведь Эрика терпение тает!
Убирайтесь, мой друг, мой спаситель, мой враг -
Больше видеть я вас не желаю!

Дайте в чёрной душе навсегда схоронить
Грязной памяти хлипкую тину,
Дарога! Здесь - мой дом. Здесь я волен творить -
Здесь я тихо, в забвении, сгину!