Призрак в доспехах

 What, has this thing appear’d again to — night?

«Hamlet»*


Омлет

Как ящеров вымерших козыри,
берёзы белеют над озером.
Меж них бродит принц с верой в устриц.
Он будто во сне датских улиц…

Нет, нас не задобрить рассказами…
Следы по стеклу мы — алмазами…
Разнесу себе череп дуплетом,
говорит и плюётся омлетом.

Разнесу, а потом… Примечания?
Тишина, говорят. И молчание.
Или призрак, призрак в доспехах
в плаще из поэта и эха.


На башне

Как пламя, колышутся толпы:
«Мы писаней писаной торбы…»
Тут Принца достала зевота:
«Опять на волков, что ль, охота?»
Смеётся Череп над Принцем:
«Поплачь ещё дятлом — пчелинцем.
Смотреть на тебя, крысолова,
аж… тошно. Вот точное слово».

Полощутся толпы, что знамя:
«Да мы — разливанное пламя!..»
У Черепа с Принцем на Башне
в печёнках их ветер вчерашний.
«На посошок?», — вносит Череп
оставшийся с Тайной Вечери
открытым вопрос: Принц, пора — де,
не глотку же драть на параде.

«На посошок!» — Принц согласен,
до безобразия ясен.
Хлопнули враз. Закусили.
Договор их по — прежнему в силе…
Как пламя, толпы качало:
«Ведь мы без конца, без начала!..»
Лишь Черепу с Принцем на Башне
влом пить чей — то ветер вчерашний.


Репетиция

Где Крыса? Крысу не вижу… Уловки
его мне понравились… Как — у торговки?
Приведите немедленно. Упоминание
имени принца приводит в сознание…
Флейту, смотри мне, не съешь… Вот свинья!..
Бездельники… Да, так о чём это я?

Проще простого, друг мой, Горацио.
Аннигиляцио, аннигиляцио!
Ну, и туда, туда, в тишину
с головою… Как бедный Йорик в весну
вечную… И всё увидится разом…
Жизнь, говорю. Отключается разум.

А ещё — звёздный страх перед ветром.
Перед вопросами, перед ответом.
Перед цикадой и бармаглотом.
Перед падением, перед взлётом…
Ну, и так далее, в том же духе.
Дай прикурить этой взбалмошной мухе…

Проще простого, брат мой, Горацио.
Нас ослепляет природная грация
рацио. Жизнь же — вне смысла
сама по себе. Только числа да числа.
Даже слова, и те на посылках
не у Пегаса. Погряз конь в кобылках…

Мы в окружении у этих скал…
Если не веришь, взгляни на оскал,
на этот разомкнутый череп паяца…
Эй, что сидим? Ничего не боятся!..
Жизнь и Судьба! Всё ж заранее свито.
Мы не венец. Да, и даже не свита

при венценосце, признай, друг Горацио.
Аннигиляцио, аннигиляцио…
Мы были созданы не для любви
и не для зла. Чую, в нашей крови
что — то иное заложено. Знаю,
это звучит так отчаянно, к краю

сны приближая вымыслом каждым.
Но ведь уснём, уснём мы однажды
по — настоящему! Да, мы воскреснем.
Но друг друга не вспомним, хоть тресни.
Другие захватят нас судьбы в полон.
Нас вновь отвлекут, повторится прогон…

Зеркала нас зажмут опять и раздавят
при первом же знаке того, кого славят
под именем Бога, или как там ещё
зовут эту силу, что как бы не в счёт,
а на самом — то деле всегда и везде…
Да хотя бы сейчас вон на той вот звезде.

Или сразу за ней. Или прямо верхом
на её жирной заднице с жирным куском
железяки заточенной… Всё ведь так просто,
просто и сложно, как Туле, мой остров!..
И не то, чтобы Бледная вяжет и рулит…
Кто? Моя? Там, в углу, нервно курит.

В смысле — Офелия… Так о чём это я?
Земля, друг Горацио, дом наш — Земля.
Земля, из которой нам выхода нет,
кроме как в черноту бесприютных комет.
Что не так уж и плохо, наверное. Да…
Ну, что? Продолжим игру, господа?

И не спать, друг Горацио, только не спать!
Всё поставлено. Верно. Но не печать!
Та печать, что Дальнейшей зовём Тишиной…
Эй, актёры, за дело! Вот и Крыса… За мной!


Мышеловка

— А не замахнуться ли нам на Вильяма
нашего Шекспира?
— А что? И замахнёмся!

х\ф «Берегись автомобиля!»


Кто контролирует прошлое, тот
контролирует будущее; кто
контролирует будущее, тот
контролирует настоящее.

Дж. Оруэлл. «1984»


Кричите: нам не до ироний!
А как же «крыса» — то -…

Po  84

(полоний)?


Офелия в потоке

Изначальная точка, мысль сама —
девочка… Девушка — как Большой Взрыв…
Женщина — зримой вселенной растущая тьма…
Куда? Беззащитно молчание грив.

Я — не во — первых и не во — вторых.
Я и не в — третьих… Ах, принц — крысолов!
Что может быть громче прозрений твоих?
Шум Призрака звёздных шагов.


Двое в чёрном

Двое в чёрном. Идут, говорят,
выйдя из высотного здания…

В о л а н д:

Рукописи не горят.

Г а м л е т:

Да, но горят издания.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* «Что, этой ночью вновь оно являлось?» «Гамлет» (англ.).