Непорочное зачатье

К подъезду института женских хворей,
что на Васильевском, натоптана тропа,
наискосок срезающая дворик
Кунсткамеры. На перекур толпа

божков музейных вышла, греют жилы –
весна и в камне будоражит кровь,
и верят петербуржцы-старожилы:
жена на капище зачать способна вновь.

Муж провожает в клинику супругу –
та не преминет к каждой нечисти припасть,
виляя бедрами, скользит по кругу
в расчете разбудить у истуканов страсть.

Забыла напрочь северного бога,
Святой Пантелеймон задул ее свечу –
в истерике забилась у порога
приемного покоя: «так ребеночка хочу!»

Муж взгляд отводит, пресекая слезы,
скрипит зубами, напрягая желваки.
Он сам здоров, да дело не в железах,
нет – психовать ему сегодня не с руки.

Он просто любит эту дикую кликушу,
ревнует к небу, к солнцу, к каменным столбам,
за ее счастье заложил бы душу,
да кто возьмет – душа разбита пополам…

Профессор, облаченный в цвет надежды –
и простыни белее у Марии лик,
она порочна – помнит, трусит... Но, как прежде,
зачатием у дев заведует старик.

А муж в тревоге за Иосифа невесту
нашел беды причину – зависть лжебогов:
давай их низвергать с насиженного места,
а кто упрям – тех оставляет без рогов.

Но обойдется: скифы ль откупились,
благодарить ли свет иной за жизни свет –
венцы бесплодия упали и разбились,
и всем богам за то готов я дать обет!