призрак

входит и тихо садится в угол [тихо лишь до поры]. глаз его диких/бездонных уголь в правилах той игры, где ты еще и не цель, не жертва, и не взведен курок.
в играх, где главное – наше сердце, кто проиграть бы смог?
призрак, прижавшись спиною к стулу, ждет, когда я усну, ну, а потом молчаливо/хмуро тянет меня ко дну, сонмом опутав воспоминаний, словно сетями из
встреч долгожданных и расставаний…
тянет и тянет вниз, взглядом пытая и плавя кожу, память вживляя в сон.
мне без него уже невозможно, словно он – мой же клон, только немного бледней и старше [слишком усталый вид].
я задыхаюсь в слезах и кашле. знаешь ли, как болит в ребрах застывший кровавый камень, как по аорте вдруг будет не холод вливаться, пламя.
призрак – не враг, не друг, тонкая грань между двух материй, слов недосказанных след, лучшая из всех известных мистерий, мой полуночный бред в старых, едва ли заживших ранах, очередной косяк. было бы очень, пожалуй, странно, если бы вдруг иссяк, кончился жар на моих ладонях, в рваных порезах вен – он так давно поселился в доме, тушит ночами свет, мне наливает портвейн и виски, курит со мною хэш. стало привычным, что он так близко, призрачно мрачный…
хей, будем сегодня немного проще? хватит сходить с ума.
я отдаю ему много больше, чем бы он мог сломать. я отдаю ему все, что было.
призраку все равно.
тянет и тянет меня по илу, вновь расцарапав дно. в прошлое тянет по грани смерти – я уступаю пядь, взгляду его начинаю верить, время толкая вспять, в клятвах вздымая худые руки…
господи, останови!
призрак уходит, но снова муки мне не вернут любви.