Турция. Первая поездка

Дорога из аэропорта удивляла дикой красочной природой. Нагромождение каменных скал, густо поросших шикарными соснами, придавало пейзажу сказочность. Любоваться природой всегда приятно, она успокаивает и очищает душу. Чувствуешь себя счастливым открывателем неведомого мира, интересного и манящего. Мыслей нет, проблемы исчезли, ты в мире прекрасного. Первая «остановка - отдых» не только поразила, но осталась в памяти на всю жизнь. Цветочными клумбами нас не удивишь, но небольшой пруд с красавцами  карпами, жирными, ленивыми, всех цветов радуги завлекал всех туристов. Они столпились вокруг пруда: кто снимал на телефон ярких карпов, кто кормил их. Рыбы открывали большие рты, хватали добычу, ловко разворачивались и таранили очередное угощение. В этой свалке никто не был задавлен. Хоровод красных, синих, зеленых рыб с переходами цветов, как карусель, плавно танцевал в воде перед восхищенным зрителем. Захватывало дух, хотелось смотреть бесконечно на эту чудную жизнь рыб. Но что произошло дальше – было подобно взрыву. Мы нехотя потянулись в туалет. У входа сидел турок. Он был неподвижен, как каменный сфинкс, находясь на виду у ежеминутно обновляющейся  толпы, он отсутствовал, вернее, был поглощен самим собой. Крупный, с красивым бронзовым телом атлета, с серыми бесстрастными глазами, турок поражал своей колоритностью. Все было необычно в новом мире, диком и живописном. Турок дополнял экзотический ландшафт, сливаясь с ним, и оставался в памяти как те скалы – угрюмые и неприступные. Хотя «сфинкс» не замечал нас, но что-то подсказывало – он нас видит и реагирует, но своим непонятным способом. Ясно было одно - это его жизнь, размеренная и вялотекущая, его созерцание внешнего мира не меняется много лет.
   Туалет оказался чист, без запахов и следов самого грязного животного под названием «человек». В знак благодарности я слегка улыбнулась турку и кивнула на прощание головой, как бы сказав, - спасибо за добросовестный труд. Турок расценил мой поступок иначе. Он поднял голову, как будто вспышка молнии содрагнула его каменное тело. Бронзовый сфинкс внезапно очнулся, как просыпается вулкан. Лавина похоти хлынула из его глаз. Самец, страстный и откровенный, беззвучно молил меня о согласии. Он пытался обладать мною на расстоянии. Сколько мужских гормонов выбросилось в его кровь и бурлило по сосудам, сметая стыд и приличие. Остановить или унять эту бурю было невозможно, как нельзя остановить разбушевавшуюся стихию. Такой ураган чувственных желаний вызвал у меня смятение, как будто порыв ветра обдал жаром. Я бросилась к спасительному автобусу и долго не могла погасить в себе женское негодование.