Не просит, но

Все всё прекрасно понимают,
Включая автоматом дурачка.
А мне достанет малого толчка—
И равновесие куда-то исчезает.

Младенца я себя не помню, но
Ходить как-будто заново учиться надо.
Однако рядом нет поддерживающей мамы,
Да и условий подходящих не дано.

Об угол головой, в огонь рука,
Под дых удар ноги того, кто рядом.
А мне казалось, жизнь уже не станет адом,
И солнце радости не скроют облака.

Нет сил терпеть холодность равнодушных,
Готовых посмотреть, как я тону.
Да, моя психика, похоже, на кону,
От этого мне муторно, но скучно.

Все понимают всё и смотрят мне в глаза:
Кто весело, кто с жалостью или укором.
А я молчу, отчаянием скован.
И только в одиночестве идёт слеза.

Простите! Холодно в душе и пусто.
Мне нечего уже отдать — раздал себя.
Не двигаюсь, лишь нитки своей жизни теребя
Мечтаю стать большим морским лангустом.

Опоры нет. Болит без кожи плоть.
Уродцем стал, пытаясь сделать лучше.
Сейчас мне океан милее суши,
Но океана нет — и боль не побороть.

Все понимают всё. И я среди других.
Но умирающий уж никому не нужен.
Мы любим тех кто счастлив, не простужен,
И чей нам счастье обещает стих.