В глухариных местах

                В  глухариных  местах.

В  80-х  годах  прошлого  столетия,  регулярно,  на  осеннее-зимний 
 сезон  выезжал  я  на  два-полтора  месяца  в  северную  тайгу  на  охоту.
Обиходив  3 – 4  избушки,  на  случай  остановки  в  них  на  ночлег,  чув-
ствовал  я  себя  уверенно,  т.к.  не  надо  было  торопиться  с  возвратом
в  главную.  Народу  в  лесу  не  было,    если  кто  и  посещал  один  из
«приютов»,  то  всё  оставлял  в  полном  порядке,  неписаные  законы
леса  ещё  работали.  Это  в  начале  90-х  годов  наступило  гадкое
 время,  когда  придя  в  избушку,  можно  было  не  обнаружить  двери,
рам,  нар,  из  которых  с  удовольствием  разжигали  костёр,  чтоб
сварить  еду  и  вскипятить  чай.  Подросла  молодёжь,  воспитанная
на  отсутствии  воспитания,  да  и  некоторые  старики  не  уступали  ей
по  пакостливости,  выпуская  наружу  «пар»,  годами  распирающий
мелкую  душонку.

Моей  лайке  Кене  азы  работы  по  глухарю  были  преподаны  по
полной  норме,  и  оставалось  лишь  развивать  их  и  закреплять.
Разумеется,  10-ти  месячное  обитание  в  квартире  негативно  ска-
зывалось  на  её  работе,  но  через  некоторое  время  всё  вставало
на  свои  места.  Глухаря  в  округе  было  изобилие,  места  зимних
стаций  располагались  мозаично,  их  надо  было  искать  и  запоми-
нать.  Некоторые  сосны  были  общипаны  птицей  до  такой  степени,
что  резко  выделялись  среди  своих  здоровых  соседей.  Что  застав-
ляло  глухаря  ощипывать  одну  сосну?  Вероятно  какие-то  индиви-
дуальные  вкусовые  качества  хвои,  больше  и  объяснить-то  нечем.

Около  моей  главной  избы  стояла  огромная  сосна-вековуха:  ствол
 около  метра  в  диаметре,  метров  под  двадцать  высотой,  с  мощ-
ной  кроной.  В  пределах  видимости,  на  полуострове,  огибаемом
рекой,  росло  ещё  несколько  таких  же  сосен.  Я  потом  понял,  что
во  время  береговых  рубок  40-х -50-х  годов,  они  были  оставлены
на  осеменение,  т.к.  весь  полуостров  густо  зарос  30 -40 –летним
сосняком.  Каждое  утро  близстоящую  сосну  посещал  глухарь,  но
я  его  не  стрелял,  любуясь  им  через  полуоткрытую  дверь.  Выле-
 тала  на  улицу  собака,  и  начиналась  первая  за  этот  день  азарт-
ная  работа!  Это  повторялось  часто,  и  по  моему,  они  уже  при-
выкли  друг  к  другу:  глухарь  лениво  «кыркал»  на  собаку,  которая
сначала  агрессивно,  а  потом  всё  более  вежливо,  сидя,  полаивала
на  непрошеного  ровесника  «каменного  века».  Но  надо  было  раз-
жигать  костёр,  колоть  дрова,  и  глухарь  улетал  за  реку.  Чтобы
 собака  не  ушла  за  ним,  предусмотрительно  брал  её  на  поводок.
 Эти  моменты  очень  скрашивали  лесную  жизнь  в  одиночестве.

Охотничьи  тропы  от  избушки   звёздно   расходились  по  сторонам.
Были  тропы  по  кругу,  были  и  тупиковые.  Белки  в  те  времена  было
достаточно,  куницы – тоже.  Я  проверял  капканы  на  путиках,  попутно
добывая  то  белок,  то  рябчиков,  то  глухарей.  Первого  добытого 
утреннего  глухаря  я  обычно  привязывал  к  дереву,  чтоб  не  таскать
Лишних  5 кг  в  рюкзаке,  и  забирал  на  обратном  пути.  Мяса  или 
 тушёнки  ни  в  райцентре,  ни  в  посёлке  купить  было  невозможно,
И  я  долго  прилаживался  к  глухарятине,  которая  часто  была  очень
жёсткой  и  неувариваемой.  Потом  нашёл  решение:  мелко  рубил  и
 солил  в  ведре  2 – 3 штуки,  как  раз  получалось  ведро  «с  верхом»,
да  и  собаке  много  перепадало.  Готовил  так:  закладывал  промытое
 мясо  в  кастрюлю  и  три  раза  доводил  до  кипения,  каждый  раз 
сливая  воду,  после  этого  глухарь  отлично  уваривался,  причём  исче-
зал  привкус  кислятины  и  хвои.

Собака  искала  глухарей  с  завидным  упорством:  и  по  набродам,
  и  в  местах  ночёвок,  причуивала  по  ветру,  на  слух.  Подеревивше-
гося  глухаря  облаивала  аккуратно  (после  утренней  разминки!),  и
надо  было  лишь  осторожно  подойти  на  выстрел.  Переместивше-
гося  глухаря  молча  отслеживала  до  очередного  подеревления,  но
облаивала  уже  грубее,  и  тот  был  более  осторожен.  Патроны  я
применял  собственного  снаряжения,  дробь  от  №3  до№1,  в  зависи-
 от  расстояния  до  птицы.  Естественно,  я  придавал  большое  значе-
ние  пыжам,  от  них  значительно  зависит  скорость  полёта  дроби.
Самые  дальние  выстрелы  были  патронами,  запыжёванными  древес-
ными  опилками  с  применением  для  дроби  «кольца  Элея»  (кольцо
из  папковой  подкалиберной  гильзы).  Случалось,  что  шумового  глу-
 харя  из  под  собаки  метров  за  25  брал  семёркой,  притом  чисто, 
без  подранка.  Очевидно  болевой  шок  делал  своё  дело.

В  округе  было  много  болот  с  длинными  и  узкими  островами  леса –
идеальные  места   для   обитания  и  гнездования.  Тока,  притом  очень
 богатые,  были  на  этих  же  островах,  но  попасть  на  них  весной  очень
 трудно:  и  далеко,  и  погода  часто  меняется,  и  через  реку  нет  посто-
янной  переправы.  Я  наладил  «сидушку»  на  роликах,  скользящих  по
тросу,  и  два  сезона  ею  пользовался.  Но  трос  оказался  кому-то 
 нужней,  и  пришлось  мне  валить  через  реку  подходящие  ёлки  в  ка-
 честве  переправы.  Вода  в  реке  осенью  могла  за  сутки  подняться  на
метр,  и  броды  становились  недоступными.  Встреч  с  глухарём,  в  за-
висимости  от  маршрута  могло  быть  и  10  и  2.  Собака  старательно  их
всех  отрабатывала,  но  добывал  я  только  по  надобности.
В  последние  годы  лес  стали  рубить  очень  активно  и  агрессивно.
Тока  глухариные  безжалостно  уничтожались  не  думающими  добыт-
чиками.  И  какое  счастье,  что  острова  на  болотах  не  пытаются  ру-
бить,  хоть  там  останется  дивное  творение  природы
в  своей  первозданности.

                5.11.2003 г.       В.И.Мунистов.