Из Владимира Свидзинского, 1885-1941

* * *
Спало все. І місяць десь погас.
Тільки грала зірка світова.
І мені в той таємничий час
Снилися незаймані слова.

Що одні пахтіли, як бур’ян,
А другі – як яблука в саду;
У одних був голос як орган,
Інші мали при устах дуду.

І радів, і дивувався я,
Як нетрудно виникає спів…
Був би я в степу між колосків,
Міг би дати кожному ім’я.

21.5.1937

* * *
Спало все. И месяц где-то погас.
Только играла звезда мировая.
И мне в то таинственное время
Снились нетронутые слова. 

Что одни пахли, как сорняк,
А вторые – как яблоки в саду;
У одних был голос как орган, 
Другие имели при устах дуду. 

И радовался, и удивлялся я,
Как незатруднительно возникает пение.
Был бы я в степи между колосков, 
Мог бы дать каждому имя. 

21.5.1937

СЛОВА (Из Владимира  СВИДЗИНСКОГО)

Всё спало. И луна погасла где-то.
Мерцала высь бессмертною звездой.
И мне в загадочное время это
Слова во сне сверкали чистотой.

Одни, мне снилось, яблоками пахли,
Другие - маттиолами в саду.
Одни играли - Моцарт был то, Бах ли? -
Иные же трубили лишь в дуду.

Тому, как возникали гроздья слов,
Я радовался, восхищаясь ими.
Хотелось мне в степи, средь колосков
Дать каждому из них живое имя.

1937