Голубой щенок

все стихи уже посвятила, кому могла и хотела.
все слова раздала.
и тело мое - как будто уже не мое тело.
и дела - не мои дела.
остались фото из прошлого, всякие ручки блокноты.
остались вырезки из журналов.
однажды я встречу тебя, и не вспомню, кто ты.
хотя целовала когда-то тебя, обнимала.
некому мне рассказать о сокровенном, кроме бумаги.
не к кому мне на колени прилечь. скрутиться на них калачом.
утром осенним пойду под киоском "Продукты" лягу,
согрею собаку бродячую да расскажу ни о чем.

*

ничего не прошу такого, что могло бы тебя обокрасть.
только вспомни меня добрым словом.
дай мне руку, когда мне упасть
не захочется, но придется.
подними меня и иди.
я тебе завещаю солнце,
разродившееся в груди.
даже если меня не станет,
свет не денется никуда.
поменяются все местами -
души, солнца и провода..
птицы станут нам электричеством,
души станут нам греть тела.
мы с тобою наверное, станем притчею,
за неземные дела.

*

если б не ты - я бы писала не строки,
а вырастила бы укроп. он бы стал высокий,
густой и красивый.
потом родила бы детей.
купила бы новые шторы и злилась на цены.
в помидорах бы разбиралась да в спелых дынях.
если б не ты - проспала бы я вечность целую,
не узнав, как уходят в отшельники молодыми.
и была б я несчастна, но очень сыта и здорова,
не заметив, что я здорова, сыта, но несчастна.
мне всего бы казалось мало. и я бы рубашку свою распорола,
чтобы детям пошить игрушки на светлый праздник.
и не знаю, что лучше, не знаю, что проще, сложнее и хуже:
холодные ноги любви или горячий семейный ужин.

*
все разойдутся. разъедутся. выключат свет.
останусь одна. не заплачу. не закричу.
на дне чугуна поминальные крошки котлет.
но я никого поминать/вспоминать не хочу.
хочется просто тепла без последствий. без рук.
хочется просто уснуть без тревог на душе.
я так устала кромсать этот замкнутый круг.
в доме уже не осталось пригодных ножей.

*

прыгала как стрекоза из крыловской басни.
осталась ни с чем. расстеряла любимых. многих вообще предала.
теперь вот сижу, сама отмечаю праздник:
пью свою желчь, закусываю удила.
думаю: вот бы вернуть того да обнять бы этого,
вот бы тому не наговорить сполкороба гадостей.
новое утро в похмелье и в одиночестве встретила.
вышла из дому, делая вид, что новому утру радуюсь. 

*

говорит, молиться не поздно. иди молись.
помолись Иисусу Христу да блаженной Ксении.
на ладони еще совьется кривая жизнь,
хоть какая-то есть надежда.
дожди осенние
пусть тебя из дома выпустят хоть на час.
по больной душе ударит ленивый колокол.
помолись за себя, и за всех замутненных нас;
за тщеславие, что ютится на книжной полке.

*

спой мне, мама, как в детстве. правда, не помню, о чем ты мне пела.
Анну Герман вот только запомнила и "Голубого щенка".
крутилась пластинка, а я по квартире бегала,
пока еще было не страшно,
и в детской ладони моей тлело
два колпачка от фломастеров, и два разноцветных мелка.
спой мне, мама, о чем тебе хочется. что душе пожелается.
только не спрашивай, как я живу, кому мое сердце отдано.
мне, мама, уже давным давно не носят гостинцы зайцы,
говорят, что это постыдно. да и не модно.
спой мне, мама, о том, что когда я умру, над моей могилою,
свет от заветной звезды будет лежать у моих ног.
и я снова где-то в ком-то проснусь, красивая, с новыми силами,
и будет меня охранять голубой щенок.