Странный сон

( это действительно мой сон)
Дорога его порядком утомила, машину трясло и постоянное мелькание  за окном, порядком утомляло уставшие глаза.
Он  ехал в "родовое гнездо" - фамильный особняк.
Из повседневной жизни его вырвало сообщение о смерти отца.
Они не часто общались и в этом минимуме «контактов», как он это называл, не было места для задушевности и близости, свойственной некоторым людям, но эта потеря, совершенно неожиданно для него, ощущалась какой-то тупой болью и желанием вернуться в детство.

В окне машины отражался молодой человек, с узким и бледным лицом, темными прямыми волосами, доходящими до подбородка. Глаза, голубовато-белесые, были непропорционально велики и печальны.А тонкие, почти бескровные губы, придавали его лицу сосредоточенный и таинственно-задумчивый вид.
   
Автомобиль подъехал к большому и довольно хорошо сохранившемуся дому, который утопал в зелени вьющихся растений, в обрамлении ярко-зеленых постриженных газонов и усыпанных цветами клумб.
- Хороший садовник, - должен был подумать он, но вместо этого почему-то подумал, что всё увиденное напоминает ему заброшенный замок...
Он вышел из машины и пошёл навстречу встречавшему его человеку – управляющий, низенький и суховатый мужчина в темном костюме сделал, как ему показалось, нерешительный или скромный приветственный жест рукой, приглашая его следовать за ним по выложенной серым кирпичом дорожке…


Пара бежевых чемоданов и серый плащ -  вот все, что он взял с собой, надеясь на то, что транспортная компания перевезет все оставшиеся вещи в самые короткие сроки.
И действительно, зачем ему понадобится здесь и сейчас нажитое за 10 лет "барахло". Ожидавшее его наследство было куда более внушительным. Предстояло еще встретиться с адвокатом и обсудить все детали и формальности. 
Но на это у него было несколько дней, а пока ему не терпелось прогуляться по дому и прилегавшей территории и осмотреть свои владения, тем более, что в последний раз он был здесь еще ребенком и он ощущал странное чувство, словно время остановилось и начало медленно двигаться назад, вытесняя его туда, откуда он, как ему казалось, ушёл навсегда и куда он возвращался отчасти против своей воли…

Марк, так звали встретившего его управляющего, любезно согласился провести экскурсию по дому, рассказать об укладе, некогда принятом здесь и  назначении всего и вся, а также проводить нового молодого хозяина в кабинет его отца, Смитта-старшего, где для него было оставлено последнее письмо отца.

Конечно, после путешествия следовало бы принять душ и освежиться, тем более, что усталость и волнение давали себя знать…
Но свойственное ему, как и всем Смитам, любопытство брало верх и Алекс поспешил за Марком, входя в огромную, почти черную, входную дверь из морёного дуба,  погружаясь в полумрак длинного коридора, ведущего в новый и, возможно, не слишком гостеприимный для него мир…

В красноватых лучах заходящего солнца, гостиная выглядела игрушечно-конфетно, с цветными подушечками и диванами в розочку. Отсутствие женской руки  с невероятной грустью отражалось в этом романтически-приторном уюте, словно бросало вызов всему прекрасному и гармоничному, что привык ценить Алекс. 
Мать Алекса умерла, когда ему было 13. И, может быть, отец специально не захотел менять обстановку, чтобы чувствовать ее присутствие тут. 
Возможно, отец так и не смог смириться с потерей любимой женщины и наверняка даже не пытался раскрыть двери своего дома для кого-то ещё…
«…А мне всегда говорили, что я очень  на нее похож…» - почему-то подумалось ему. Наверно поэтому, меня вскоре после её смерти отправили учиться в пансион, где я заканчивал школьную программу и потом уже окончательно обретал самостоятельность, поступив в колледж. Нельзя сказать, что я не нуждался в тепле родного дома и близких, но, в силу своего юношеского возраста, мои интересы часто менялись и захватывали меня с головой.
Так что, я не сильно тяготился разлукой с отцом, тем более, что она часто подкреплялась материально, словно он хотел дать мне деньгами то, чего не в силах был дать своим присутствием… И эта его щедрость несказанно радовала меня, да и всех моих немногочисленных друзей, которые были вынуждены карабкаться в этой жизни без посторонний помощи…
Интересно… я уже тогда начал воспринимать отца как "постороннего"?..
Или он ассоциировался у меня исключительно с нарисованными на банкнотах портретами?..
Мы частенько устраивали на эти деньги вечеринки, после которых ты не помнишь, ни где ты находишься, ни как тебя зовут и даже имени той, что оказывалась с тобой в одной постели – тоже не помнишь…
Мы сжигали свои молодые жизни в ночных клубах, если собиралась соответствующая компания и нам удавалось удачно смыться ночью на машине в город, который манил нас своими огнями, как мотыльков и казался нам источником и центром света, животворного и согревающего, опьяняющего нас своими запахами и вливающего в нас музыку своей бессонницы…

Так протекала моя жизнь, пока мне не пришлось узнать о кончине отца.

Кабинет был уютным, у окна стоял большой стол с двумя тумбами, смешная старинная лампа с абажуром смотрелась на нем нелепо и странно.
На столе виднелась книга в кожанном переплете, сверху лежал конверт. Алекс взял его и сел в кресло. Он долго не решался его открыть, как- будто боялся услышать папин голос рядом или прочитать то, что потом невозможно будет забыть. Он даже и не догадывался, насколько весь этот переезд изменит его будущее.Наконец, он вынул листок сложенный в двое, и начал читать. Сначала отец давал распоряжения об имуществе, а потом начались признания в своих ошибках по отношению к нему, извинения и раскаяние. Но вот что последовало за этим, Алекса заинтриговало. Далее отец писал ему о каком-то портале, который ему открыли, путешествующие по мирам существа. Он говорил о карточке, с помощью которой он сможет открыть эту дверь-портал и ,самое смешное,что  дверь находится в его кабинете за шторой.
Алекс встал и взял книгу в руки. Она была тяжёлая, а кожа порядком изношенная и потертая от частых прикосновений и времени. Открыв книгу он понял, что в ней существует тайник, где и лежала простая банковская карта с магнитной полоской и рисунком какой- то египетской статуи. Двумя пальцами он поднял её к глазам.
Да, что может быть смешнее и печальнее, чем выживший из ума отец, написавший в последнем письме сыну всю эту чепуху? Печально осознавать это сейчас и здесь, находясь в его кабинете, подумал Алекс.
Но не положил карту в книгу, а сунул её в карман рубашки и пошёл осмотреть кабинет.
"Ну конечно, потусторонние визитеры и пришельцы из других миров. Что же ещё можно было придумать. Ну и где этот портал?"_ сказал юноша,  раздвинув шторы, за которыми и вправду была дверь. Простая, деревянная, дубовая, как все двери в доме, но рядом с ручкой была щель для карты, как в гостиничных номерах. Алекс рассмеялся.
" Чёрт побери, вот ведь совпадение и что может быть за ней?
И стоит ли её вообще открывать?
Может быть, там что-то не приличное, тайное из отцовской жизни сейчас выплывет на свет."
"Ну и что прикажете делать?.. "- Алекс стоял в растерянности и не решался провести картой, чтобы открыть дверь.
Приняв душ и распаковав,наконец,часть своих вещей, он спустился к ужину. За ужином он размышлял о своей этой сложившейся ситуации, которая