Замкнулся круг

            
      Сугубо научная трагикомедия

Замкнулся круг. Коллайдера кольцо
Нас обручило с гибельною бездной.
Был ум людской дотошным огольцом,
И бездну ту считал небесполезной.

Он тыкался в неё, чудак, как мог,
Он уделял ей страстное вниманье…
Но был допущен только на порог,
При кой-каком взаимном пониманье;

В апартаменты дальние – ни-ни.
Он с ней вступал в ненужные дебаты…
Она в ответ: «Дружище, извини…
За вход беру особенную плату.

Какую?.. Догадайся, умник, сам,
В какую цену обойдётся вечность,
Дерзай! Не верь пугливым голосам…
Открытий жажда – это ли беспечность?»
 
Шёл дождь, шёл снег, дул ветер без конца…
Но не везде – светило солнце где-то.
И, милостивой волею Творца,
Один ловил на удочку гольца,
Другой – в кольцо коллайдера – планету.

Эксперимент удался, господа:
Тот самый змий по мановенью жезла,
Слизнул мирок наш славный… Ни следа…
И бездна вместе с тем мирком исчезла.

Явив свой гений, заплатив сполна
Открытием немыслимых энергий,
Исчез глупец… Ни Ноева челна,
Ни звёздных войн, ни сказок, ни элегий?

И лишь жрецы инопланетных стран
Отметили явление сверхновой
Кто прихожденьем в местный ресторан,
Кто возлияньем в храмовой столовой.

А ведь совсем недавно как трясли
Приматы нашу славную планету…
И верили, что в вечность проросли…
И вот те на: трясли, трясли и… нету…

Ни вечности, ни бездны... Ничего…
Наш гений был примат первостатейный –
Он издревле мудрил над очагом
В старинном заведении питейном

И угощал нас зелием своим…
Нет, не вином… Напитком озаренья –
Любой был счастьем вечности дарим
На некое волшебное мгновенье.

Не помышляя о вселенском зле,
О благе соплеменников радея,
Он в маленьком мыслительном котле
Вываривал блестящие идеи.

Он первым тот булыжник подобрал,
И тем в глазах своих себя возвысил.
Не ведал бедный гений, что терял,
У вечности лоскут изрядный скрысив…

А дальше всё поехало, пошло –
Сук узловатый стал большой дубиной…
Приятнейшее это ремесло –
Дубинами крушить собратьев спины.

И вечность расступалась перед ним,
И бездна становилась всё бездонней…
Он колдовал, он был молвой раним,
Он нарекался белою вороной…

Но что ему?.. Копьё в его руках
Заткнуться вражий наговор призвало…
Казалось, он витает в облаках,
А он искал у вечности начало.

Лук, стрелы, порох, пушка и ядро –
Крепчала мысль за чередой промашек;
Желая всем добра, творя добро,
Он в небо запускал железных пташек,

Рубил леса для всяких разных нужд,
Кромсал планету, недра разрывая…
Был, впрочем, понимания не чужд,
Что посягает на остатки рая.

И, наконец, он атом оседлал –
Для общего добра, не для забавы.
Эйнштейн, Ньютон, да Винчи и Дедал –
Одно лицо, и никакой подставы.

Конечно же, он был не одинок –
В подземных склепах, в светлых кабинетах,
Его ученики сбивались с ног,
В невероятных путаясь сюжетах.

Струю пытаясь водную поджечь,
Он в деле сём почти достиг успеха
(А вот на Марсе в практику облечь
Смогли тот опыт; вот была потеха,

Когда горели марсовы моря).
Сегодня Марс опять ему стал нужен –
Приятно в тайны дальних звёзд нырять
В слепой надежде вынырнуть наружу.

Чего он только в жизнь не претворил
Единственно для общего для блага;
Вот так он в бездну двери приоткрыл,
А вот закрыть, увы, не смог, бедняга.

Но, не теряя своего лица,
Не уходя, подобно интровертам,
В себя, он рылся в замыслах Творца,
Чтоб не прослыть безмозглым и инертным.

От предвкушенья бездны – замирал,
От ожиданья вечности – томился.
О том не ведал, что почти пропал,
Того не знал, что в монстра превратился.

Шёл дождь, шёл снег, дул ветер без конца…
Но не везде – светило солнце где-то.
И милостивой волею Творца
Один ловил на удочку тунца,
Другой – в кольцо коллайдера – планету.

Жалеть ли нам о том? Чего жалеть:
Был этот путь не нами предначертан…
Прекрасен мир! И лучше умереть
Не с ним, а в нём… На зависть интровертам.