115 ооооооооооовозмутитель

Владимир Девятков 2

333
После учёбы в филиале Петропавловска – Камчатского мореходного училища, я вскоре получил должность капитана промыслового судна под названием РБ –80 № 1170, в том же 1963 году, в котором и закончил учёбу. Это судно, точно такое, как малый рыболовный сейнер, но только у него сейнерная площадка была не поворотная, трюм на две тонны меньше - 16 тонн. Именно это судно РБ – 80, и нравится мне до сих пор. Оно замечательное, и зря конструкторы плюнули на это судно, будучи, создавая новые рыболовные суда. Р Б – Рыболовный бот, имел очень, превосходные морские качества. На сколько, я помню, такой конструкции,  погибло только одно из них, и то от перегруза. Можно представить, что это за перегруз. Это было, примерно  в 1960 году, в Олюторской сельдевой экспедиции, в Беринговом море. Мало, того, что в трюм вместили 16 тонн сельди, но кроме,  его  ещё, и на сейнерной площадке находился мокрый кошелёк. К этому прибавить, груз - сельди на палубу, в количестве не менее 10 тонн. Вот, при такой загрузке и пошло оно на дно.  А, так ему ни какие штормы не страшны, как и Жучку – Ж.К. Вот такое промысловое судно дали и мне, почти, не опытному капитану. Не было у меня ни рации, ни эхолота, но экипаж без заработка не был. Не, плохо брал на глубинах палтуса. Тогда он стоил на сдаче 17 рублей центнер.  А дирекция рыбокомбината расценки на палтус снизила в десять раз. Заработок упал. Мне и раньше не нравилась хозяйственность при Советской власти. Всё видел, но молча переживал. А, тут взбунтовался и обо всё безобразии, написал в г. Москву на имя генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза Никите Сергеевичу Хрущёву.

Генеральный секретарь  круто относился к тем, на кого писали такие письма.  Очевидно, в Камчатском  обкоме это знали и экстренно прислали комиссию для разборки моего письма, в составе пяти человек.  Среди этой комиссии, за исключением парня лет тридцати, были все молодые практиканты из рыбного техникума. Для выяснения письма послали в море РБ – 80 № 1177, капитаном, которого был, по фамилии  - Граф, отчество и фамилию не помню. Пусть простит меня этот человек, что называю его фамилию. Дай Бог ему здравствовать и по ныне. Замечательный он капитан.  Не, знаю, почему, но в море он вышел в сильный шторм.

Во время шторма такие суда, как правило отстаиваются в бухтах безопасности или не выходят в море. Они имеют не большие габариты. Точно не помню, но метров около 22 длинны. и шириной не более пяти метров, а то и меньше. Произвести замёт в штормовых условиях очень сложно. И, так, без замёта судно мгновенно перебрасывается с борта на борт создаётся критический крен. Опытным рыбакам, и, то держаться сложно, и без замёта и траления. Мастерство капитана в этом деле должно быть доведено до о совершенства. Во время  выборки трала, каждая просмотренная секунда может грозить неприятностями. Рука у него держится на реверсивной ручке, которой он маневрирует по мере надобности. Тут имеются особые навыки по управлению судна. Как только сейнер начинает заваливаться на один борт, то срочно нужно давать задний ход, но так, что- бы не переборщить. Чуть, что не так и судно может завалиться на трал, который может намотаться на винт. (...Всё дописать не дают...)Чуть, что и всё может полететь за борт, и сейнер. просто может перевернуться. А,тут ещё рыбу нужно поднять на борт. От такого груза, как пару тонн, крен ещё более усиливается. Да, если ещё и рыбы много поймали, то тогда её берут на борт частями - кутцами. Всё это очень сложная работа. Но при помощи опыта, как, правило всё получается нормально, если капитан настоящий - Морской Волк. Со стороны такое смотреть жутковато. Неимоверно, просто видеть, такие зрелища. Интересно, и опасно, вплоть, и до гибели всей команды, иногда получается. Вот в таких условиях и работал экипаж капитана Графа.



Вышел в море со всей приезжей для разборки комиссией. Места вылова палтуса он знал превосходно. На тот период времени эта рыба паслась на глубине от 400 метров, до 650. Далее, что; Пришёл на лов и в штормовой обстановке сделал замёт.  Рыбы поднял не менее двух тонн.  Ещё до этого, вся комиссия укачалась и все лежали в кубрике мученническими труппами. Обком послал эту комиссию, чтобы она смогла определить, могут ли рыбаки сами шкерить палтуса, прямо на промысле, на судне.  Трал -  снюрревод был поднят, рыбу вывалили на палубу, а комиссия на верх не выходит. Капитан зовёт старшего по комиссии, и он не выходит. Тоже укачался.
Тогда капитан ему и говорит, да ты хоть выгляни на палубу и выясни, можем, ли мы при таких условиях шкерить палтуса. (Шкерить, это значит, потрошить его) Тот с бледным лицом посмотрел и сказал, что при таких условиях работать с палтусом не возможно. Пришли на базу, и комиссия написала акт о не возможности обрабатывать рыбу на промысловом судне. Акт состоял из пяти листов размером А+4. Один экземпляр прислали мне. Другой послали в предприятие, где я работал. Третий, в администрацию рыбокомбината, который и поставил рыбаков в жёсткие условия.

Всегда, чтобы не увидел негативное, всегда возмущался. Иногда и не выдерживал и писал
В райком, обком, в центральный комитет партии Советского Союза. Город  Усть - Камчатск.
Зимой частые обильные снегопады. Вот парторг рыбо - комбината, при помощи производственной техники убрал снег со своего двора на центр улицы. Мощный Пик снега. С огромным трудом люди его преодолевают, идя утром на работу. Родители с детскими колясками преодолевают эти снежные преграды, а здоровый, огромного роста -  парторг спокойно пьёт чай в своём доме. Ему говорить бесполезно. Написал письмо в адрес секретаря райкома. С тех пор не стали производственные бульдозеры убирать снег со двора дома парторга. Писал в Москву и о проблемах в стране с гостиницами. Ответа не получил, но когда бывал в тех местах, о которых писал, то появились гостиницы, дома для лётного состава. Писал в обком партии о мошенничестве со сдачей рыбаков на рыбоприёмные базы, где, практически всегда обманывали рыбаков. Приезжали снова комиссии, но, правда, порядок с этим делом снова нарушался после отъездов комиссий.


А, вот преследования появились. Ни с того, ни с чего, мне стали предлагать, работники райкома, чтобы я не вмешивался в это дело. Товарищи по работе советовали мне уехать с Камчатки.  Все эти советы я игнорировал. Не мог себе представить, что написать письмо в верха, может оказаться, делом, серьёзным. На тот период я работал старшим помощником на сейнере серии - 150. Понял, что за мной идёт слежка капитана. Виду не подавал. А, когда на экваторрии Охотского моря в небе появлялся поисковый самолёт Ли – 2, с позывным кодом «рыба» -то я на клочке бумаги записывал время его появления и дату, и как бы прятал в укромное место, но так, что бы капитан мог найти клочок моей бумажки. После клочок мой исчезал.  И я убедился  в своих подозрениях о слежке за мной. Своим письмом в обком партии, что я всех их поставил в очень не выгодную для них ситуацию. Они боялись, что я напишу и в Москву, по этому решили поторопиться со мной, как – то разрешить обстановку. И, ни чего лучшего не придумали, как произвести по отношению меня экзекуцию.

И, вот в 1986 году терпение моё лопнуло по отношению нерестилищ Камчатских морей. Я, уже писал об уничтожении косяков сельди и наваги на западном побережье Камчатки в районе Охотского моря, косяков жупановской селёдки. В июне 1986 года, об этом написал в обком Камчатской области. Перед тем, как писать, я всё обдумал, если меня будут об этом спрашивать,у меня были готовы ответы на все предполагаемые в мой адрес вопросы. Увы, ни каких вопросов я не дождался. А, вот преследования появились. Ни с того, ни с чего, мне стали предлагать, работники райкома, чтобы я не вмешивался в это дело. Товарищи по работе советовали мне уехать с Камчатки.  Все эти советы я игнорировал. Не мог себе представить, что написать письмо в верха, может оказаться, делом, серьёзным.

В один, не очень прекрасный день, мы вышли в море на промысел. Во время траления. Часть команды находилась в рубке. Один матрос не хорошо сказал о моей дочке. Ей, на то время было тринадцать лет. Я, мгновенно встал и с силой ударил его кулаком в лицо. Меня тут же сбили с ног ударом в затылок, а капитан закричал: Прекратить драку на судне. Это было в прибрежье посёлка Устьевое.

 Явно, что такой сценарий был запланирован, по крайней мере, ни как не меньше, чем от райкома партии. Через три часа судно подошло к берегу и меня списали на берег. На прощание сказали слово - Сука. Знаете, а я ведь до сих пор этим горжусь. Если государство уничтожает само себя, да ещё с таким прощальным словом.
Можно ли найти такой аналог в других государствах? Такой вопрос остается у меня до сих пор. А, ведь с этим письмом могло быть, совершенно другой вариант. Мне вопросы, а я ответы. Были бы волки сыты и овцы целы. А, тут сплошная паника всех властных структур: Обкома. Райкома. КГБ. Отрадно было заметить, что милиция к этому совершенно была не причастна. До сих пор, так ни кто и не знает самый простой вопрос: Откуда появляется, та же камбала, после, почти полного её уничтожения после траления многими судами, на очередной рыбной банке? Да, меня списали и выдавили из Камчатки. Оказывается, они нашли брешь в моей жизни, дескать, когда  – то я что – то совершил не хорошее. Что, чего, когда, я и сам не помню. Может, что – то и совершил, но тогда, почему ко мне не пришли следователи, почему, не осудил суд? Я, сейчас всё это проворачиваю в голове и благодарю всё то, что они обо мне знали от кого – то и когда – то. Понял, если бы они не выкопали такого, то им бы не пришлось меня им, выдавлять из Камчатки. Они могли просто убрать меня. Иногда клевета и помогает человеку выжить. Был у меня в Усть  - Камчатске случай.
Как – то зашёл к знакомым. Там хорошая попойка. Двое авторитетов обхаживают красивую женщину. Она не желает с ними быть. Я, ей сказал, чтобы она вышла во двор.Я с этитими домогателями разобрался с каждым по паре дуплетов одной руки.
Один из них был по прозвищу Сашка Бурлынский. Его очень хорошо знали все рыбаки, как на невода, так и на промысловых судах. Другим был Колька баянист. Эта красивая женщина убежала от своего мужа. Потом, по пути в гостиницу, я её защитил и от друга её мужа. Прожил с ней около двух месяцев гражданским браком. Чего, я только потом не слышал от сплетен. Якобы я  её, и одел хорошо. На самом деле одежду ей выслали родные её. Что у меня от неё появились дети. Дай, только народу пищу, всё узнают, всё выведают. Вот такими слухами и пользовалась власть, что бы как – то решить вопрос о моём письме. Колька баянист, тот не мог этого сказать, а вот у Сашки Бурлынского язычок длинный. Дай Бог, чтобы и сейчас он здравствовал, да всё спросить, как всё дело было. Когда меня заметили Тюменские доктора, профессора, академики, то они тут же, подозреваю, через знакомых работников спец - служб запросили обо мнем характеристику из Камчатки. Вот, когда они и получили её отрицательную, вот и появилось у них огромное желание присвоить мою двадцати пятилетнюю работу по истории Тюменской области. Кругом демократия, но нет у неё ни стыда ни совести. Хотели меня запугать вызовом из посёлка Устьевого, когда - то списанного с подводного флота офицера. Всё сделали по плану и точно в срок.
Выходим из квартиры в городе Тюмени и видим этого человека. Вот бы узнать, какую цену они ему заплатили за такую не ближнюю командировку.

 Я, как то раньше писал о нерестилищах лососевых пород. этот вопрос не вносил в письмо на адрес Обкома партии. Просто, хотелось, бы, чтобы, кто - нибудь из заинтересованных лиц прочитал, что напишу об этом, позднее. Сейчас занят.

Всё, что писал раньше вверху,всё время были помехи, которые мешали писать мне во всех файлах. Так. что прошу извинить, за не совсем опрятную работу. 


По отношению мошенничества со дачей рыбы запретами по ограничению прав рыбаков напишу позднее.





Дописать не дают. Продолжение следует.

Девятков Владимир Прокопьевич 77 лет 8 месяцев.


© Copyright: Владимир Девятков 2, 2016
Свидетельство о публикации №116081103512
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Другие произведения автора Владимир Девятков 2