В Приэльбрусье

В Приэльбрусье


1

Немало мест, что сердцу милы,
но лишь в одном лишаюсь страха.
В запасе если будут силы,
приеду снова к Ошхамахо.

На Ошхамахо поднимаясь,
беру с собой свои печали,
с которыми жила я, маясь
так, что и помыслы мельчали.

Пока тоски не растеряю
вверху, в долину не спускаюсь,
снегам я душу поверяю,
им исповедуюсь и каюсь.

На той неделе (может, в среду?),
коль хоть полдня в запасе будет,
я к Ошхамахо вновь приеду –
пускай он душу мне остудит.

Пускай мои умножит силы,
избавит от тревог и страха…
Немало мест, что сердцу милы,
но всех милее Ошхамахо.



2

Говорю, груз забот отодвинув,
то с шиповником, то с облепихой…
Не хочу разбираться в причинах
светлой грусти и радости тихой.

Так сегодня все чувства подробны,
что никак не опишешь из вкратце.
В фазах сердца, что лунным подобны,
я ничуть не хочу разбираться.

Лучше пристально слушать я буду
пенье птиц, что рассвет возвещает.
Поклонюсь я ему, словно чуду, –
он из ночи нам мир возвращает.

Только вздрогнули вдруг от испуга
мои чувства и прячутся разом,
укрываются все друг за друга –
их страшит чуть проснувшийся разум.

Улизнуть норовят мои чувства,
осторожно пробраться по краю…
Что же, радостно мне? Или грустно?
И сама я сегодня не знаю…



3
Вечность… как легко произнести –
и как трудно совместиться с нею.
Все иду по прежнему пути,
в стороны сворачивать не смею.

Лето подбирается к концу.
Я тебя, чуть вспомнив, забываю –
свет, едва затеплится, гашу
и впотьмах к грядущему взываю.

Снова мое сердце, как луна,
убывает, чтоб затем налиться.
Ничего тебе я не должна.
Тьма ночей размыла наши лица.

Сосны встрепенулись, и опять
сыплются за шиворот иголки.
Ни о чем не дам тебе я знать,
сберегу сама свои осколки.

Сберегу, что было сплетено
из того, что мне весной приснилось.
Это очень кстати, что оно
никогда взаправду не случилось.



4
Не больше и не меньше, ровно столько,
сколь различаю сквозь туман над лесом,
колышущийся жалобно и горько
недолговечным, зыблемым навесом,



я о тебе в тиши от сердца слышу –
оно само тебя почти не знает:
под внешность ты укрылся, как под крышу,
а на нее легла сомнений наледь.

Из состоянья этого непросто
на волю выйти – так же, как из кожи.
Меж нами расстоянье, как короста,
которую содрать – себе дороже.

Одну вершину покорить осталось –
чтоб память о тебе уже не вынуть.
Вот этого так долго я пугалась,
вот это мне хотелось отодвинуть.

Но в те места, где вспоминаю Бога,
мне ноги помогли добраться снова;
здесь суть моя открылась, недотрога,
и я довольна. Прочее – полова.

5
Едва пробудившись, заходятся в зове
лесистые горы вокруг,
а я откликаюсь, ведь жизнь наготове,
живое живому есть друг.

Да, жизнь в моих венах вот так же струится,
как в жилках скалы и листка,
подернута рябью из строчек страница,
как озеро или река.

К себе приникая внимательным слухом,
застыла вселенная вся.
Я – часть этой силы, близка с нею духом,
мир вместе со мной родился.

Я чувствую нити, что тянутся с солнца,
мне внятен небесный язык.
Навстречу вселенной мой отклик несется,
в ней мой отражается лик.

Чтоб стала гармония спутницей вечной,
чтоб мир не скукожился, пуст,
дай, Боже, мне сил быть всегда человечной,
не прятать за пазуху чувств!

*Ошхамахо - Гора счастья - Эльбрус

Перевод с кабардинского Г. Яропольского