На меня ты зачем же так смотришь...

На меня ты зачем же так смотришь?
С затаённым желаньем каким -
Ты всё рядом, да около, ходишь,
Своим ветреным богом храним?

Всё бросаешь на грудь мою взгляды,
Где жемчужин сверкающих ряд....
И в огне, как пожаром объяты,
Твои щёки румянцем горят.

Твои губы так чертаны нежно,
Словно розовый отблеск волны....
А все думы бесстыдно мятежны -
И пристрастием к деньгам полны.

Но глаза... так огромны и влажны -
И влекут той сверкающей мглой,
Будто омут, как песни лебяжьи,
Из глубин заструился луной.

Ты вообще - весь беспутно красивый,
Изящный... и хрупкий в плечах;
Вьются буйные кудри игриво,
Завитушки колец на висках.

Твои волосы мягки и русы,
Кожа нежным загаром смугла....
И пушка золотистого, усы, -
Злая сталь никогда не брала.

Их касались тяжёлые соком
Только женские груди в огне,
Искушённые страстью и сроком....
И надеждой в лихом забытье.

И спина твоя стройна, и ноги -
И манит твоя юная стать!
Может, вправду, напутали боги,
Огорчившие мальчиком мать?

Может, вправду, девчонкой родиться
Было б лучше и впрямь для тебя -
И над родом мужским не глумиться,
Не позорить бы честь мужика.

Два в тебе человека, уж что ли,
Иль две страсти безумно кипят:
Ты и девушку любишь и холишь....
И старуху не прочь приласкать.

Что ж, и я эту новь приоткрою....
А смогу ли собой пренебречь?
Это чувство мне ново - не скрою -
Как бы горько потом не жалеть!

Всю печаль от страданий раздвину,
Разведу, как мосты над Невой....
И в холодную сердца пустыню
Хлынет жизнью поток молодой.

Заплачу дорогими шелками,
Золотою монетой воздам:
Закружусь, прозвеню кабаками -
И чертям свою сердце отдам.

Пусть останется в ночи бессонной
Этой слабости сладкая власть....
И, как память тоски неуёмной,
Грех души, заплатившей за страсть.

Ты, конечно, меня позабудешь -
Нету места под сердцем... таким,
Но и ты, очень скоро не будешь,
Своим ветреным богом храним.