Абортарий

(«Быть или не Жить?»)

В коридоре полумрак,
Люди в белом там и сям.
На кушетке, у стены
Девушка лет двадцати.
На лице красивом – слезы.
А в душе скребутся кошки.
И руками обнимает
Свой животик округливший.

Тик-так стучит сердечко,
Тик-тук-так, не спит малыш.
И во мраке слышит стоны, и смятение внутри…
«Коммунальная квартира.
Как стипендия мала!
Нет ни денег, ни родни.
А отец, узнав, вдруг смылся.
Не нужны ему проблемы,
Не нужны ему они».
Тот, что в маме, что внутри.
Нет надежды, нет пути.
Остается лишь одно…

В абортарии, все тихо,
Лишь железками стучат.
И от каждого движенья,
Сердце бьется, как в набат.
Она плачет, тихо шепчет:
«Ты прости меня, мой кроха,
Нет здесь выхода, пойми.
Я так в мире одинока...
-Не могу, душа болит!»
Плачет.
- «Бог меня простит».

В глубине ее, и в женском месте.
Плачет плод – не быть им вместе.
Не увидит мать  свою,
И, убитым быть ему.
«Мама, мама, что с тобой?
И на сердце, твоя боль.
Я прошу – меня люби!
Так мне тяжко без любви.
Мне тревожно! Я боюсь!
Мама! Сделай что-нибудь!»

В абортарии светло,
Чуть прохладно, но свежо.
В чане: кровь, обрывки, плоть.
Тех, кому уж не помочь.
Раздевается девица,
И на кресло все ж садится.
Руки сжаты, бледнота, неспокойная душа.
Врач: «ждите, наш нарколог уж в пути».
Тишина в том кабинете,
Лишь железками стучат.
Врач пришел, но нет ее.
И не видел, где? – Никто.

С той поры минуло год.
По аллейке та идет.
Малыша в руках несет.
А малыш с глазами неба,
Смотрит в мамино лицо,
И как будто удивленный,
Улыбнулся ей в ответ.
А у юной мамы слезы
- Нет дороже никого!
И от этого на сердце,
И тревожно, и легко.