пространства ликования

эпизод " в этот день всё пошло не так" затерялся среди разного хлама
вроде копошишься, судорожно оттягиваешь карманы времени
взрослый такой человек, плачешь и задыхаешься ребенком малым
оставленным в тесной вокзальной камере хранения в коробке мятой
собачья слюна, повисшая тягучими нитями на металлической дверце — сигнал
охранник тебя достанет и отправит из ящика в ящик, и конечно, привесит бирку
жизнь похожая на турне по российской почте, и вовсе не первым классом
грубые руки вскрывают на сортировках, края совсем рваные
всё, что ценного было вынесли, заполнили мишурой, пустыми консервными банками
клочками газет,бонусом — череда утрат и утренние похмелья как данность
конечная точка сосновый гроб, обитый вишнёвой дешёвой тканью
только вместо извещения, залитого чаем, о смерти свидетельство, и то не доставлено в срок
пожалуйста, распишитесь о получении

гусеница выпускает нить, заворачивается в доспех
для того чтобы однажды с треском, будто сломанный механизм, вскрыть свое тельце
выпуская липкую темную жижу — грязь не бывает красивой
горлом кровь идет, легкие слиплись, больше не о чем говорить
но слово сказанное с отвращением подобно стрелам, в упор выстрелу
слово нежное всего лишь пепел, было и нет его
анальгетики, аспирин, вечно истерзанный печальный мим, ненавидит свои отражения
мыслей узел осклизлых змей, не распутать скорей отсечь
розовые футболки, заколки с цветами, признания в любви вызывают приступы тошноты
слабость ненавидят те, у кого не было детства
на подоконнике выгорают невостребованные блокноты
голос на записях выходит совсем чужим, к двадцать становишься почти седым
и ничто не вернется вспять, безнадёжен, как Бельмондо
в последнем дыхании падающий на асфальт
но это я себе с чувством выдавил сипло "мразь" , а солнце по-прежнему травит бетонный сад
расползающихся городов, мои чувства острей чем разделочный нож
живьём, вырезают филейную часть обнажая рельеф позвонков
расковыривают манту, я , уставшим зверьём, всё отчетливей познаю
зависть голема к глиняному горшку — беспредельный предметный покой
я аптечный ковбой, обезбол это прошлый век, в этом вылечит только смерть, поздно