электрический свет на фоне заката за окном

оркестр грохотал и пенилась эстрада
искрились ноты в них тонули пальцы
без лиц оставленных на дне бокалов
на запахах и парах висли платья
жерди стола, с кульков ладоней к пасти
тепло из праха выдували страсти
движение на своих местах: меха, прически,
сорочки, чашки, губы, вилки, ложки
спокойствие ничто не колит и не режет,
лишь беспокойный ржавый скрежет
о мир! проснулся новый пьяный мальчик,
в тоске рождения схватив об стол соседа.
он встал рыча на стол, как закипевший чайник
и тут же неизвестным был убит из пистолета
но не успел упасть, остался мертвый стоя
подняв на сцену растрепавшуюся руку
один кровавый палец прислонившись к фону
ногтем фаланги постучал по микрофону:
ты этот вечер назови лиловым, мама!
где твоя нежность за которую ругали?
если бы музыка так громко не звучала
они бы все без пробуждений спали...
им все твое досталось в сумке по наследству!
переселение душ в костюмы взрослых.
столы и стулья, праздность развлеченья -
стрелять в рот тем кто встал став выше ростом.