Письмо барабашки в профсоюз нечистой силы

ПрибЫл на место я по разнарядке.
Панельный дом, загаженный подъезд.
Смотрю: нормально, вроде всё в порядке.
Попов и храмов, кстати, нет окрест.

С профподготовкой у меня отлично,
Я рьяно взялся тормошить объект.
Но быстро понял: как-то необычно –
Совсем другой я ожидал эффект.

Я по порядку изложу все факты,
Какого горя от людей хлебнул.
Ведь у меня в активе есть «инфаркты»,
Но в этом доме сам сто раз струхнул.

Сперва я поселился у бабуси,
Схалтурю, – думал, но попал впросак.
Она ругалась: «Господи Исуси!»
И била скалкой заклинаньям в такт.

Я убежал в соседнюю квартиру
К Ларисе – деве старой – под крыло
И сразу же опробовал перину,
Тюфяк, буфет и кое-что ещё.

Та тётя Люся страшно суеверна,
Мы говорим, что «на подъём легка».
Она пуглива, но одно лишь скверно:
В квартире пудель вместо мужика.

У тёти Люси очень вкусный студень,
И пирожки, и тортики, ей-ей!
Но всюду прудил её лохматый пудель,
И мне, увы, пришлось расстаться с ней.

Я двое суток жил у дяди Васи.
Мы стали с ним немножечко дружны.
Но там и без меня клопы в матрасе,
А где клопы – бабайки не нужны.

На третьем этаже Артём Памфилов,
Квартиру превративший в дивный сад.
Я до сих пор не разгадал мотивов,
Зачем он курит этот самосад.

К нему явился я в цепях и сере,
А он в дыму там плавает плашмя.
Я мигом нахватал таких феерий,
Что под себя ходил четыре дня.

Я к управдому сунулся в надежде,
Но как-то сразу с ним не задалось.
Он говорил: «Кругом одни невежды!
Вот Сталин бы отправил их в колхоз!»

Он телевизор люто ненавидел,
Но с ним расстаться сил не находил.
Его там кто-то здорово обидел,
И он за это ящик материл.

По первости казались мне забавой
Его дебаты с пеною у рта
То с Путиным, то с Меркель, то с Обамой,
Но материть он начал и меня…

Синяк запойный Сеня Простоухин.
Учил его я лезть на потолок.
Он мне налил какой-то бормотухи –
Я от родни потом едва убёг.

А вот студент – очкарик, недомерок –
Зелёных змиев одолеть невмочь.
Напьётся до чертей и лысых белок
И Venom с ними слушает всю ночь.

Напрасно я стонал, храпел и ухал –
Его б и Страшный Суд не напугал.
Да он меня с чертями перепутал –
Дал стольник и за пивом отослал.

В пятнадцатой живут молодожёны,
Их невозможно чем-нибудь смутить.
Я в спальню к ним прокрался – ёж ядреный!
Минуту посмотрел – и к Сене пить!

В семнадцатой заныкался затворник,
Морзянкою по трубам шлёт сигнал.
Он с виду слесарь иль обычный дворник,
А сам на связи с флотом марсиан.

С ним по соседству – дама Мата Хари.
Вся из себя! Её я пропустил.
Мне невдомёк: и как на ейной харе
Без мата держится кило белил.

В квартиру я последнюю забрался,
А там Алёнка мелкая сидит.
«Ой, где ты, бедный кролик, замарался?» –
С улыбкой шестизубой говорит.

Я объяснить пытался ей на пальцах:
С работою завал – не продохнуть.
Алёнка хвать меня – и ну смеяться…
И я решил, что задержусь чуть-чуть.

Здесь пОют молочком и запеканку
Дают когда, того не видит мать.
И как мне быть? Все чувства наизнанку!
Ведь мне Алёнку совестно пугать…