Пир ирода

Девочка пред царём пляшет на красном ковре,
Как по крови, переступая по мягким ворсинкам,
Розовыми пяточками - тоненькая тростинка –
Владыку ублажая на вечерней заре
Изгибами юного тельца.
А умельцы -
Игрецы  бьют в бубен и флейта
Тянет и тянет бесконечную нить
Мелодии, заставляющей возомнить,
Что жизнь бесконечна,
 А всё, даже смерть - это  где-то
И  грех – всего лишь фигура речи,
О которой, не уставая, твердит один нищеброд.
Утверждающий: Я – пророк!
Он пред царём обличает порок.
А  такие же, нищеброды
Жадно глядят  ему рот –
Уроды!

Царь Ирод возжелал на ужин тельца,
И мы выбрали для него шустреца.
И бьём  молотом в лоб меж рогами.
Телец на колени пред нами
Пал. И резник, соблюдая канон,
Выпускает кровь. О. как телец полнокровен!
Он упитан и трапезы царской достоин
И от осознания этого обстоятельства счастлив и он.
Кровь из тельца спешит излиться скорей.
Ведь  дворцовые псы жаждут свежих кровей -
Для них она пуще наград –
Лижут, лижут кровищу шершавыми языками.
И каждый из псов угощению  рад -
Не всякий же пёс пиршествует вместе с царями.

Тельца мы   нанизали  на вертел.
И тук заскворчал. И запах понёс за собою ветер.
И пожар царёвой страсти также  горит,
Вожделение  ухватило его за кадык, и он охрип.
Он  утробным голосом повелевает подавать тельца,
Пахнущего  подгоревшим туком.
И вносят блюдо с чесноком, лимоном и луком,
Царь милостиво восхотел, что всем  наливали винца
А танец всё длится, и нету ему конца,
И у Ирода заходится сердце,
И он преисполнен яростным эти стуком,
И от вожделенья ему никуда не деться.

Той порою чёрную симлу вздевает  ночь.
Уже и флейте невмочь.
А бубны бубнят и бубнят.
Факелов пламя, как сонмище бесенят
Бубнам вослед, приплясывает. Коптят
Факелы сажей  мрамор колонн.
Царь восхищён:
- Ах, - говорит царь. – Дитя!
Проси! Что хочешь, за танец отдам.
Мать ей шепчет на ушко -  и дочь говорит: -  Иоанн. -
Голосочком  щемящим,
Дитячьим. – В узилище он томится,
За срамные посажен слова…
- Ой! – столбенеем мы. А девица,
Как видно, Ирода не боится:
- Прикажи, чтоб его голова
Здесь, сейчас на златокованом блюде
Возлежала, чтоб ведали люди:
Прекрасное царь умеет ценить.
Ирод: -  Сказанному быть! -
И рукою махнул. – Отрубить
Царское  слово надо держать!

Ну, а мы - исполнять,
Наш  топор
Так  остёр.
И  ЧестнУю Главу мы царю  поднесли,
Чтобы  знали от края до края земли:
Крепче  кованой стали
Слово царёво. И надо царя уважать,
И чтоб лишнего не болтали.
А  верные слуги у Ирода есть!
И готовы на всё, чтобы царская честь
Не страдала от поруганий,
И лжемудростей,  и иносказаний.

А та девочка, что не зазря
Ублажала царя
Вместе с матерью Иродиадой,
Псами, нами -
Виночерпиями, поварами,
Стражниками-бородачами,
Резниками, фарисеями, златоткачами,
Каменщиками, кузнецами
Землепашцами и пастухами,
Опахаломахателями, палачами,
Вместе с дворцом и его колоннадой,
Первосвященником и громадой
Царской власти…  Где это всё?
Только ветер стенания флейты  несёт
Над Иудейскою вечной пустыней.
 
Но, Иоанн Предтеча…
ЧестнАя Глава его непоругаема.
Непоругаема!
Господи!


08.08.16