Последний день в забытьи 7 августа

Цикл  " Легенды серебряного века"

Увижу я, как будет умирать..
А.Блок

Все женщины застыли у двери,
И дождь  до нитки вымочил прохожих,
Там улицы, аптеки, фонари,
Но этого увидеть он не может.
И строчки  замирают на устах,
Мать и жена внезапно примирились,
И остается  пустота и страх,
Как горечь и тоска, как сон и милость.

Кармен танцует где-то в небесах,
Он Снежной маски видит очертанья,
Но остаются пустота и страх,
И вой сирен,  прощенье и прощанье.
Лет через сто он так же дорог всем,
Нет, все не правда, там еще дороже,
И в свитках ненаписанных поэм
Лишь палачей отчаянные рожи.

И гул страстей стихает, и молва
Теперь  бессильна разбудить Поэта,
Душа летит туда, на острова,
И храп коня, он написал про это,
И женщины отчаянная страсть,
Все это было,но ушло куда-то,
А остается призрачная власть,
Как пораженье, горечь и утрата,

И поцелуи Снежных королев,
И ревность королей, все это было,
Но он несется в пустоту скорей,
Там вечность и Пилат, нет, там могила.
Дорожки лунной смутные черты,
Стон матери, жены немая сила,
И поцелуи,  бездна высоты,
Все это было, да, когда-то было.

Усадьба сожжена, нет силы жить,
Никто не сможет возвратить былое,
И только смуты  призрачная нить
На миг глаза откроет, и закроет.
За ним во след рванется Гумилев,
Томиться остается две недели,
И где-то там, среди чужих пиров,
Продолжат диалог, и в самом деле

Ничто Поэтов  не спасет от тех,
Кто и двух слов связать потом не сможет,
Они ушли и, слыша Музы смех,
Он оглянется – жутко и тревожно.
Там женщины застыли у двери,
Смерть впереди, но  как она прекрасна,
Ее он выбрал, черт их побери,
Для них печаль, а для него-то  праздник.

Необъяснимо, что им объяснять?
Неповторимо – лунная дорожка,
И  он уйдет, чтоб боль свою унять,
Седьмое, август, подожди немножко.
Нет силы ждать, тоска и пелена,
Последних снов, стихотворений жалость,
Когда тебе объявлена война,
То смерть и сон, тот свет - такая малость,

Но оглянется в пустоте Пилат,
И остается вечность за спиною.
И Снежной королевы дерзкий взгляд,
И истина в вине, и с той виною
Не  выжить, не осилить этот путь.
И Невский замер в пустоте зловещей,
Не хочется  забыться и свернуть,
Не хочется стихов, вина и женщин.

Все кончено, и странно ал рассвет,
Где нет его,  и никогда не будет.
И только весть: Убит, убит поэт.
Разбудит многих, может быть разбудит…


Великолепный. Сон о Блоке


У него глаза такие, что влюбиться каждый должен.
А.Ахматова
 
Она исчезает, во мраке она растворится,
А он не окликнет. Останутся только стихи.
Лишь маски мелькают в метели, теряются лица.
За ним, как метель, незнакомка напрасно летит.

Смеется старик, в эту бездну его увлекая,
Молчит пианист, и хрипит обреченно рояль,
И только цыганка, из вьюги немой возникая,
Танцует, над бездною, сбросив одежды, он шаль
 
Протянет ей снова, укутает он обнимая,
О, жрица немая, с тобой откровенен поэт.
Тебе он поверит, актрисы притворно рыдают,
И громко смеются враги, и прощения нет

Игрушка судьбы, чародей запоздалой метели,
Куда он несется, и с кем проведет эту ночь
В пылу маскарада, куда его тройки летели,
И черная роза покорно лежала у ног.

Страшна его власть, а стихи его странно прекрасны,
И Демон безумный, впервые парит в небесах.
Молчит Пианист, все мольбы и усмешки напрасны.
Коснуться щеки, утонуть в этих синих глазах.

И после не жить, а писать и случайно встречаться,
И память хранить о растаявшей где-то вдали,
Отчаянной встрече, им было обещано счастье.
Безумное счастье, но им не дожить до любви