Горький второй срок

ОТЦУ ПОСВЯЩАЮ
            « А я – отец» (герой фильма «Я шагаю по Москве»)

Пьют все: от мало, до велико,
В этой стране легко превратиться в психа,

Видя, как судьи в черных мантиях и золотых калошах
Делят нас на плохих и хороших.

            Хорош, судить! Паскуда!
Внутри тебя сидит иуда!

Сначала погуляй по этому централу,
А потом трави сомнительные приговоры в залах!

Здесь все будет мотаться, а у иных отмотано,
Слова, как притчи, дороже золота.

Нужно почувствовать в казармах всю глубину самарского холода,
Служба и тюрьма не повторится – мы уже не молоды…

Хотя с таким законом крайнего найти
Всегда легче, чем к истине прийти.

А приговор купается в коридорах памяти,
Мать залатает раны, отец поймет, ведь все бродяги по сути скитаются.

Если к Богу режим привел,
То понимай мужчин, а не ведись на подол.

Только мать ждет, остальные бабы, как гиены,
Так и ждут, когда кошка за мясом выйдет на арену.

Пора читать книги и смотреть путевое Кино,
Играть в футбол, как отцы играют в домино.

Пора не убивать, а учиться православию,
Лем и «Солярис» - это не дань желанию,

Это Советская школа особого наката,
Когда Космос русской культурой смят.

Мы откроем и полетим еще не только на лунные степи,
Скоморох прав, что в словах должен быть ветер.

Да и шагать по Москве надо осторожно,
Родина – орда, столько лет мы мечи свои прятали в ножнах…

Столько сидеть не пожелал бы чинушам,
Что давно меня уже не чувствуют ближним.

Кореша говорят, что обед расписан
Среди тех, кто царским режимом облизан.

Ленин на том свете главную книгу Бога прочитает вскоре,
Очередная резня для романовского горя…

Поэтому я уже все свои притчи делю на драмы и повести,
Военная тематика и вместо писем – кровавые новости.

«Русский дом» задается вопросом на счет веры,
А я смотрю на свой второй срок серый…
2016