Крестовый

Камазы медленно ползли по серпантину,
колонна уходила в облака,
сводила боль от напряженья спину
и в онемевших пряталась руках.
Крестовый перевал - стена из страха,
и путь по ней проложен из молитв,
и то ли очищенье, то ли плаха,
то ли судьбой отпущенный лимит.
Мы уходили. Нас встречало небо.
А в небе ждал извилистый Дарьял.
И мне казалось, что я был и не был,
и что меня никто нигде не ждал.
Дожди, нас провожая, моросили
с какой-то сверх высокой высоты,
а за хребтом уже ждала Россия,
и, незнакомая тогда еще мне, ты.
Пропитанная потом гимнастерка,
потерный не калач, а лишь "калаш",
да запах курева неистребимо горький,
зато родной, неистребимо наш.
И это всё, что было самым близким,
и это всё, что было вообще...
(Да ладанка булавкою английской
приколота почти впритык к душе.)
Не каялись ни в чем и не просили,
считали  над обрывами кресты.
А за хребтом встречала нас Россия,
и, незнакомая тогда еще мне ты.
    (Николай ЛЯТОШИНСКИЙ)