Эротизм языка

Константин Симонов

Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.

Я верил по ночам губам,
Рукам лукавым и горячим,
Но я не верил по ночам
Твоим ночным словам незрячим.

Я знал тебя, ты не лгала,
Ты полюбить меня хотела,
Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.

Но утром, в трезвый час, когда
Душа опять сильна, как прежде,
Ты хоть бы раз сказала «да»
Мне, ожидавшему в надежде.

И вдруг война, отъезд, перрон,
Где и обняться-то нет места,
И дачный клязьминский вагон,
В котором ехать мне до Бреста.

Вдруг вечер без надежд на ночь,
На счастье, на тепло постели.
Как крик: ничем нельзя помочь!—
Вкус поцелуя на шинели.

Чтоб с теми, в темноте, в хмелю,
Не спутал с прежними словами,
Ты вдруг сказала мне «люблю»
Почти спокойными губами.

Такой я раньше не видал
Тебя, до этих слов разлуки:
Люблю, люблю... ночной вокзал,
Холодные от горя руки.

-------

Когда две пары глаз уходят в сто ночей,
И на перроне мук ты видишь - я ничей,
Ты отпускаешь плуг в пустынные слова,
Молчит, горя, любовь, и сорная трава
Засохнет, словно труп исчезнувших надежд,
Но: "Жди меня!" - и вдруг ты дышишь, словно лев.
Царицею любви, хранительницей влаг
Горячему: "Прости..." ты даришь сотни благ.
Покоя властелин, супругом ухожу,
И лишь тебе одной я рыцарем служу.