Полуночный поезд

                "Бывало, вся жизнь моя — в шарфе,
                Лишь подан к посадке состав,
                И пышут намордники гарпий,
                Парами глаза нам застлав…"

Нервный "тик" часов бессонных,
cтук колес на стыках рельсов -
чьих-то длинных-длинных писем
перечёркнутые строки
перечитывает поезд.

Морщат тамбуры-вампиры
перепончатые крылья,
гофрированную кожу
чьих расправить невозможно,
не дождавшись поворота.

За окном константы станций,
переменные перронов...
Ночь. В серьгах у светофоров
драгоценные каменья -
изумруды и рубины.

Снова скрипнули рессоры,
и опять поплыли плавно
фонарей, больных желтухой,
вздрогнувшие отраженья
в зеркале закрытой двери.

Полнолунье, поезд, полночь,
и в купейные купели
сна луна неумолимо
погружает пассажиров,
странствующих в неизвестность.

Пассажирам, проводницам
снится всё один и тот же
странный сон - им снится детство,
ностальгическое буйство
звонких звуков, ярких красок.

Машинист, уснувший, видит
тот же сон и задремавший
стрелочник... И незаметно
замыкается пространство
искривлённых сонных рельсов.

Поезд следует по кругу 
интересов и знакомых,
кругу знаний, увлечений,
кругу дел, друзей, вопросов,
увеличивая скорость.

Так испуганная стрелка
спятивших часов стремится
в спешке наверстать былое,
канувшее безвозвратно,
ставшее неисправимым.

И в который раз тревожат
чередою повторений
недописанные письма,
неисполненные просьбы,
неслучившиеся встречи.

Время катится по кругу,
лишь сквозь сон тихонько слышен   
нервный тик часов бессонных,
стук колес на стыках рельсов...
Полнолунье. Полночь. Поезд.