Портреты коммуналок 4. Вова. Домовой

Сторона Петроградская очень уютная,
Большая Нева в одеяло лоскутное,
Продевая под петли мостов рукава,
Себя разделив, собрала острова.

Спящим котом закругляется Кронверкский,
Парами вальса от станции Горьковской
Кажется в паузе для любования
Застыли фасады старинных зданий.

Слышится в плеске листвы кленовой,
Музыка в сквере Андрея Петрова,
И ползут лианы оград ар-нуво,
Тротуары рассчитаны на одного.

Спит над "Ленфильмом" киношная аура,
Киногерои из кинокамеры
Милые, добрые, злые и страшные
Вживаются в души обычных граждан.

И внося мой багаж, мой жених невенчанный,
Точно он Моисей и принес скрижаль,
Сказал мне, что это район сумасшедших,
А дом, между прочим, построил Лидваль.

Мне встретился первым сосед дядя Вова,
Здоровья и возраста пожилого,
Дух честным словом крепился в теле,
За стены держась, он ходил еле-еле.
Говорил, неразборчиво и не слышно,
И почти всегда был немного выпивши.
Не желая на пенсии чахнуть скучно,
Что-нибудь мастеря из всего подручного,
Он сидел на кухне почти все время,
Безо всяких просьб починил мне двери,
Сделал сам и в ванную сам повесил
Для меня он полку, и тем был весел,
Мне советовал клеить обои не темные,
Просто сам мечтал он о светлой комнате...
Он с женой, говорившей всегда с укоризной,
И с окном на север прожил полжизни.
Сбылась, должно быть, мечта любезная, -
Он уехал в Царство от нас Небесное...

Но разве бы выстоял дом Лидваля,
Если бы в доме не обитали
Такие, похожие на домового,
Которые двадцать дают за слово?
Ну, знаете, в семьях не без которых,
Их к доктору надо в Карете Скорой,
Вот и у нас был квартирный страж,
Один примечательный персонаж.
Росточком, наверно, с березку тундры,
День и ночь ругавшийся беспробудно,
Захламляя комнату возле уборной.
Доставалось не только Российской Сборной,
Не только в дни решающих матчей,
Соседям сверху, и нам -  тем паче,
Ему не требовалось основания,
Достаточно факта существования.
Просто так бранил и бранил в отместку,
Жену с сына, а уж невестку!
За мной тянулся тяжелый, бархатный,
Длиннющим шлейфом весь русский матерный.
Во-первых, за то, что встаю я рано,
Что поздно ложусь, занимаю ванную,
И когда же я сплю-то? - Ему не понятно,
То есть я раздражала его изрядно.
А сильнее всего, что неудивительно,
Раздражался тому он, что я расточительна -
В коридор, где практически полная тьма
И в белую ночь, и когда зима,
Не включая свет, не могла я выйти,
За одно вот это он мог прибить бы.

Отвечать на брань - все равно спуститься,
Домовой же станет сильнее злиться,
Я молчу, и жду, чтоб угомонился,
И тирады парирую только в мыслях:

Вхожу вот и слышу - "Пришла! Королева"! -
- "Ну, так-то, -  вассал признает сюзерена!

Но выпил он крови не мало все же,
Пока их семья не уехала тоже.

Вселились другие какие-то люди,
Посмотрим, какое житье теперь будет.

(с) СкороВесна