У порога квартирки твоей

Я, волнуясь, стою, не решаюсь звонить
У порога квартирки твоей:
Как найти пониманья тончайшую нить,
Коль знакомы лишь несколько дней?..

Наконец-то решился, распахнута дверь,
Ты в халатике лёгком стоишь;
Осознанье полёта приходит теперь -
Как сосулькам, что падают с крыш…

Приглашаешь на кухню, готовишь блины,
Распахнулся халатик слегка,
Вдруг почувствовал искус, как зов Сатаны,
И к тебе потянулась рука…

Враз халатик твой сдёрнул, и, словно во сне,
Подошёл, крепко сзади прижал;
Сковородка стояла на сильном огне,
У меня - буйной нежности шквал!..

Позабыв о блинах, о сомненьях былых,
Развернул и к стене прислонил,
А от вида грудей, столь упругих, больших
Стал отважен, азартен и мил…

Удивленье твоё постепенно прошло:
Обнимая за шею слегка,
Позабыв про блины, застонав тяжело,
Потащила меня в облака…

В этот самый момент повалил дикий чад -
Полотенце горело, а блин
Превратился в золу; от досады вскричав,
Разогнали вдвоём едкий дым…

Попросила меня: “Успокойся, дружок,
А иначе сгорим здесь дотла;
Съешь пока этот с мясом большой пирожок,
Выпей чаю, а после - к делам!”

И присела со мной (был расстёгнут халат),
Посмотрела серьёзно, в упор;
Я не мог отвести от грудей жадный взгляд,
Был не в силах начать разговор…

После в спальню за ручку меня повела,
Предложила повесить в шкафу
Всю одежду; кружась, я, как дура-юла,
Брюки с плавками снял, и "кунг-фу"

Станцевал, одуревший от страсти хмельной,
Ты, смеясь, расстилала постель...
Через пару часов захотелось блинов,
Вновь на кухне пошла канитель.