Литерный маленькая поэма

         


          ЛИТЕРНЫЙ
        маленькая  поэма


Я  в  вагоне  ехала  литерном
в  скором  поезде  прямо  до  Питера.
Попрощавшись  с  родней  и  подругами,
я отправилась  в  центр  за  науками,
свои  планы  лелея  наивные.
На  мне  были  трико  спортивные
и  футболка  обыкновенная
с  рукавами  короткими.   Белая.
Для  поездки  излишне   маркая.
Я  казалась  провинциалкою
всем,  кто  с  полок  меня  разглядывал.
И  я съеживалась  под  взглядами,
иногда  откровенно бесстыжими.
Мои  волосы  были  рыжими,
а  ресницы  и  брови  белесыми.
Я  легко  распрощалась  с  косами,
заменив  их  на  стрижку  короткую.
 Я имела  программу  четкую -
сдать  экзамены  в  политехнический.
Я  рассматривала  критически
у  окошка  журнальчик  старенький,
уминая ванильные  пряники,
и  казалась  вполне  довольною…


На  тебя  посмотрела  невольно  я.
Ты  спросил: - Ну,  и  что  там  в   журнальчике,-
протянув  мне  пломбир  в  стаканчике.
Я  ответило  настороженно,
что  девчонок  полнит  мороженое.
Дно  стаканчика  было  влажное.
- Ну, так  что  же  в  журнале  важного?
- Ничего!
                - Ничего  интересного?
- Вот  взгляните! Глаза  неизвестного
были  синими,  со  смешинками.
- А,  скажите, журнал  с  картинками?
Я  подумала,  что  ты  чокнутый,
уже  стало  смеркаться за  окнами,
 но  ответила: - Да, как  мне  помнится.
- А  не  лучше  ли  нам  познакомиться?-
ты  спросил. Я  на  полке  заерзала.
Я  лишь  внешне  казалась  взрослою
и  мне  все  это  вовсе  не  нравилось,
но, подумав,  я  все  же  представилась,
взгляд  стыдливо  укрыв  под   ресницами.
Разносился  чай  проводницами,
предлагались  официантками
пассажирам  кульки  с  баранками,
сахар,  вафли,  печенье  сладкое.
Я  копейки  считала  украдкою.
Ты представился  просто,  без  отчества,
и  спросил: - А  вам  чаю   хочется?
Я  смолчала. – Нам  два  и  с  сахаром,-
заказал  ты.  Я  чуть  не  плакала.
-  И  коробку  конфет  для  девочки.
- Нет,  не  надо!  Мне  лучше  семечки
в  упаковке,  вон  те,  лущеные.
Я  глаза  опустила  смущенные,
прошептав: - Так  мы  можем    поссориться,
не  извольте  впредь  беспокоиться.

 
Вдруг  в  купе  нашем  вспыхнула  лампочка.
Молодая   официанточка
улыбнулась  всепонимающе
и  промолвил ты  примиряющее,
что  для  ссоры  не  видишь  повода.
Потянуло  вечерним  холодом
из окошка  чуть  приоткрытого.
Я  девчонкой  была  воспитанной.
Меня  мама  держала  в  строгости.
Я  имела  понятье  о  гордости
и  еще  о  мужском  легкомыслии...
Ты  из  сумки  достал  провизию,
разложил  предо  мной  на  столике.
Я  лежала  на  полке  с  томиком,
уж  не  помню, какого  автора.
Я  не  ела, наверное, с завтрака,
я  весь  день  голодала  намеренно.
Но  ты  вдруг  предложил  неуверенно:
- Разделите  со  мной  одиночество,
одному  есть  совсем  не  хочется.
А  потом  пояснил  с  запозданием,
поведя  рукой: - Это  мамины
разносолы,  картошка,  булочки.
Я ж  с  единственной  ехала  сумочкой,
разместив  в  ней  все  самое  важное.
Мне  претили  баулы  багажные,
рюкзаки,  чемоданы  с  нарядами.
Мы  с  тобой  обменялись  взглядами…


Я  смягчилась: - Ну,  если  мамины...
Поезд  мчался  по  расписанию
и  отсчитывал   стыки  литерный.
Ты  со  мною  был  обходителен,
и  мы  даже   неплохо  поладили.
Проводница  включила  радио.
Время  было  совсем  неурочное.
Ободзинский  пел  песню «Восточную»,
с ожиданьем,  с  надеждой,  с досадою…
Ты  читал  мне  стихи  Асадова
беспокойные  и  мятежные,
а  хотелось  чего-то  нежного,
чтоб  не  гибла  любовь  под  пулями,
чтоб  жила,  как  у  Ахмадулиной,
чтоб  была  высоко  воспетою.
Так  и  спорили  до  рассвета  мы.
Я  читала  тебе  Есенина,
за  окошком  мелькали  селения,
переезды,  мосты  над  речками.
Фонари  мне  казались  свечками,
а  лесные  массивы  чащобами,
лишь  под  утро  уснули  оба  мы,
а  проснулись  за  час  до  Питера.


Приближался  к  вокзалу  литерный.
Я  сменила  футболку  на  блузочку,
я  надела  короткую  юбочку,
уложила  расческой  волосы.
Ты  спросил  меня  сдавленным  голосом:
- А  какой  у  вас  адрес  в  Питере?
Я  сказала  об  общежитие
и  о  том,  что  хочу  стать  студенткою.
Я  не  знала,  что  делать  с  коленками,
что  казались  мне  слишком  острыми.
Я  хотела  накрыть  их  простынью,
но  подумала,  лучше  сумочкой,
я  держалась  с  тобой,  как  дурочка.
Ты  был  старше  меня,  уверенней,
ты  откуда-то  ехал  с  севера,
где  и  был  по  делам  издательства.
Ты  счастливым  назвал  обстоятельством
нашу  встречу  в  вагоне  литерном
 а  я  бредила  только  Питером.
И  следила  глазами  влюбленными
за  мелькающими  перронами
за  окном и  читала  расслабленно
их  названия: Колпино, Саблино…
Ты листы  разложил  бумажные.
Я  подумала,  что-то  важное…
Каждый  полон  своими  заботами.
Показались  пути  с  переходами,
поезда,  светофоры  разные
то  зеленые,  а  то  красные;
башни  новые;  старые  здания;
надпись  крупная: «Зал  ожидания»;
люди,  лица,  цветы,  движение…
И  сказала  я  с  отчуждением:
- До  свидания. Спасибо за булочки…
Я  держала  ремни  моей  сумочки
в  своей  правой  руке,  а  в  левую
ты  вложил  мне  бумажку  белую,
произнес: - Прочитай  внимательно!
Я  заверила: - Обязательно!
И  минуты   были   неловкими...


Я  носила  туфли  с  подковками,
с  каблуками  подъема  высокого.
Я  шагала  и  громко  цокала,
багажа  не  имея  лишнего.
Я  читала  четверостишия –
твое  личное  стихотворение.
Я  сдержать  не  могла  волнения.
Ты  писал  о  любви  и   признание
я  читала  твое  со  вниманием.
В нем  ты  мне с необычным  мужеством
предлагал  и  любовь и  замужество,
обещал  меня  сделать  счастливою,
называл  меня  самой  красивою.
Ты  остался  в  вагоне  поезда
ждать  ответа...  Мне  стало  боязно.
Покачнулись  земля  ли,  небо  ли?
Но  любви  в  моем  сердце  не  было.
- Я  и  жизни  еще  не  видела,-
заключила  я  как-то  обыденно.
Ты  вошел  в  мою  жизнь  непрошено,
в  тебе  было  много  хорошего,
ты  судил  обо  всем   обстоятельно,
ты  бы  мог  быть  моим  приятелем,
я  же  просто  твоей  знакомою…
Я в  тебя  не  была  влюбленною
и  мне  нравилось  быть  свободною...
И  я  вскинула  голову  гордую
и,  уже  принимая  решение,
лист  сложила  с  твоим  сочинением,
в  сумку  сунула. Так  случается,
кто-то  сходится,  кто-то  прощается,
просто  встреча  несвоевременна.
Я  была  в  этом  твердо  уверена,
устремляясь  навстречу  с  Питером
мимо  окон  вагона  с  литерой.