Пригород

Гремел парторг делами ратными,
В дубленке импортной гарцуя,
И впересыпку с транспарантами
Февраль расцвечивала туя.
Взмывала фигуристка в акселе,
На грудь партнеру упадала,
И у метро штиблеты ваксили
Праправнуки Сарданапала.
Компостер, лязгая усиленно
При виде старой контролерши,
Зевавшему с одной извилиной
Салютовал менту из Орши.
И, сортируя тару, пьяница
Старался выглядеть приматом.
Такой Москва навек останется
В мозгу, кочевьями примятом,
Забитом черными работами,
Но с вороватым государством
Порвавшем в недоверья вотуме
И пристрастившемся к мытарствам.
А ныне, безучастный пригород
Взирает сквозь твои напасти,
Травы забвенья листья выгорят:
Глядь, к августу настало счастье!
Ты на террасе куришь медленно,
Меж двух миров судьбой затиснут,
И ободряешь Мишку Эйдлина,
Пока на соснах белки виснут.
Хоть двухэтажными коттеджами
Обзавелись в ином ландшафте,
Но в глубине души все те же мы
(Кому претит, меня поправьте).
В Аделаиде и в Рейкьявике
Все повторяется вдругорядь,
Срабатывают те же навыки
(Кто несогласен, может спорить).
Мы полосою отчуждения
От индустрии развлечений
Отделены ничуть не менее,
Чем в пору сессии весенней.
Сдались нам эти горки резвые,
Аттракционы для букашек!
Затачивает грифель лезвие,
Пошуршивает карандашик.
Наш слух нацелен на созвучие,
От избранности нет спасенья,
Все те же мысли неминучие,
Все та же горечь угрызений.
Строфа выходит ничего себе,
И потому, наверно, вправе
Мы вспомнить о нелепом Осипе,
Или о желчном Владиславе.
И за гирлянды этих клаузул,
Что тянутся из прошлой жизни,
Мы благодарны Санта-Клаусу
В чужой до ужаса отчизне.