Смешно уставшего философа сомненье

Далёкий  дом,  крыльцо  и  мебель,
Знакомый  силуэт,  заросший   сад
И  тополиной  медленной   метелью
Воспоминанья  в  голове  моей  летят.
И  в  тот   момент,  когда  уже   казалось
Нас  не  покинет  вечное  «пора»
Вдали   забрезжат  огоньки   вокзала
И  нас потянет  в  путь - знакомая  игра.

Под  осенним  влажным  покрывалом
Стынет  небо  всё  сильнее  с  каждым   днём
Мы  вспомним:  так  не  раз  уже   бывало:
Осень  славится  грибами  и  дождём.
И грустью,  и  тоской,  и  расставаньями,
В  которых  мучаемся  и  живём
А  на   Руси,  так  уж  давно  заведено
С  тех   самых   доисторических  времён

Душу  поэта,  почему-то надлежало,
Каждому  шуту  и   мучить,  и  терзать,
Губить  со  злобою   слепой, холодной
На   тело   мёртвое  его,  не  дать
Пролить  слезу  любви   народной.
Тревожно   грудь   моя   дышала
Следы  душевных  тёплых   слёз
В  тот  вечер   я  с  собой   унёс.

Поэту,  почти   всегда, ещё  при  его  жизни, 
Досадой  подлой   сердце  жадно  жгли
И  дело   быстро   шло  к  дуэли.
Предотвратить  её,  конечно  же,   могли,
Но  не  хотели,   не  желали,  не  хотели,
Живу  я  в  ожидании  сплошном,  почти немом
Играет  время  моим   пером - строки  стройны
В  душе  застыло  мысли, всё  идёт  спокойно.

Душа   прекрасно образ   осознаёт  и  создаёт
Любви   неопытной  томленья  и страданья
Я  тайной  верою  по-прежнему  согрет
И  неосознанно   встают  воспоминанья
Мелькает   даль  давно  минувших  дней
Где  грезил и  пылал  душой  о  ней
Не  всё,  не  все  душа  моя   сгубила
На  дне  её  ещё   есть  остаток  былой  силы.


В  моих  стихах  быть   может  есть   мои   пороки
Но  где  их   нет?  И  в   светлый  час -
Пишу  я   вдохновенные  и  патетические  строки
И  чувствам   предаюсь   который   раз:.
Ищу   душе   покой,  а   сердцу  наслажденье
Несусь  я  от   апатии  к   волненью
Выдумывать  замысловатую,  витиеватую  фразу,
Как   удачную,  но   ядовитую   заразу.

Я  в  жизни   стал,  как   опытный    старик
Все   перечёл  и  прослюнявил   все  её   страницы,
Ко   всем   вещам   давно   привык
Внимательно  вгляделся   в   чьи-то   лица.
Смешно  уставшего   философа   сомненье
К  живым   восторгам   неспособен, а  ведь  я   поэт,               
В  них   вижу   только  лишь   пустое  напряженье
Я  всё  кляну,  чего  в  моих  мытарствах   нет.