Сцена жизни

Мы шуты в разноцветных кафтанах
С кипой лиц полоумных под боком,
Кисти рук деловито в карманах,
В позу выгодно встать ненароком

Скуку хохотом мы победим
А потом создадим оперетту,
Треволнением путь осветим,
Всем публично объявим вендетту.

В нашей труппе дворец пререканий,
Как товар выставляется гниль,
Озорно восклицать с придыханьем:
"Ох и Ах, водевиль, водевиль"

Тянет руки отважный фигляр
И звенят золотые монеты,
Прячут мимы улыбку в футляр,
У шутов есть свои оппоненты.

Прихоть зала маэстро предвидит,
Как улитка в гигантском жабо,
Но внимательный зритель увидит
Что шутам ведь отнюдь не смешно.

Праздный франт, этот робкий романтик,
Гроза трепетных дамских сердец,
Благосклонность отдаст на закате,
Но в душе он несчастный беглец.

Правят бал под конец пародисты,
Отправляют воздушный привет,
Светским львам подражают артисты;
Подражают тому, что в них нет,

Только травлю печального мима
Лицезреет из мрака толпа,
На арене кровавого Рима
Его участь смертельно легка.

Веселится шутник балаганный,
Пустит шпильку в сосуд чужих бед,
Его взгляд так по - злому стеклянный
След поруганных, проклятых лет,

На подмостках стоит зазывала,
Как убогий король скоморошества,
Зубоскалит улыбкой шакала,
Демонстрируя театр убожества.

Чувства, козни под жанр подвести,
Если быть незатейливым комиком
Остается лишь грим нанести,
И на белом лице брови домиком,

Только в клетке под взором сафитов
Где печаль под угрозой кнута,
На потеху коварных бандитов,
Невозможно услышать шута.

Сцена жизни не блещет сценарием
Бури драм и людские трагедии,
Зал восторженным рукоплесканием,
Превращает их горе в комедии.