мантра бабы-бунтаря

Сорри, мой дорогой, никогда мне не стать нормальной.
Сдохнуть дурой - возможно, лучше, но
Често признаться, я блюю от нотаций километральных
"Не забивайся ни в коем случае. Это говно."
"Рок - ***та. Тебе это правда нравится?!
Там же всё время орут, не понять ни слова."
"Битлз - попса."
"Перекрасься обратно в русый." - такая "красавица"
Скоро выпустит пулю от скуки в голову.
Не пей. Не кури. Не дыши и на лбу себе высеки:
"Жизнь тебе дана для того, чтоб отныне до лысины
Ты свои убеждения, вкусы и нравы перекроила,
Разодрав своё эго, под мужика перешила.
Мол, отныне он Царь и Бог, пуп Земли и светило,
А тебе - что останется." Правильно думаю, милый?

Тошно от мысли, что мне себя по кусочкам
Пересобрать ежедневно раз пять приходится.
Я должна подходить тебе по составу, как колбаса: этикетку иметь хорошую,
Только вот как же "Я люблю твой внутренний мир", м?
Что-то тут явно не сходится.
Может, придётся за плату свободы остаться брошенкой?

Закрываю глаза и вижу: проходят годы,
Я разжирела.
Давно перестала следить за модой.
Веду бэбиблог под шансоны "кому за сорок",
Кудахчу в песочнице с мамочками, мол, секс раз в полгода,
Их общество стало заменой моих рок-тусовок.
Кредиты, домохозяйка и ипотека - да ну их нахуй!
Я лучше отъеду, чем стану такой убогой.

Меня не сломать.
Я лично видела Бога.
Пришла я на Землю впервые тибетским монахом.
Сидела в седле амазонки, мой нрав был жестоким,
Своими руками воздвигла китайскую стену,
И триаконтор мой не раз зазывали сирены
В пучину штормов и бушующей белой пены.
Я - Мата Хари. Правда, давно забытая
И Че Гевара, так нелепо убитый.
Моими были лучшие сеньориты
И лучший мате.
Я не сломалась даже когда Теран убивал Comandante,
Девять пуль - ноги, руки, плечо и последняя в горло.
Я хотела стать частью ангельского Легиона,
И Он разрешил.
Да вот только теперь я вижу святых разве что на иконах и намного реже
- В толпе людей;
Я страдаю за них практически каждый день.
И найду себя. Та навряд ли узнаешь, где.

Я покрашусь в седой. Стану мудрой, худой и злобной.
Я не выкину в жизни друзей и шипы с гардеробной,
Чёрный цвет разлюблю лишь тогда, когда будет что-то темнее.
В гараже (уж смирись) мы подыщем место Харлею.
Наши дети услышат вживую Мэнсона и Земфиру,
Научу их, как правильно фотографировать, чтобы не шумело.
Иногда буду месленно представлять себе голое женское тело
И понимать, что твоё дороже.
Буду так же любить до дрожи, как и в первый день.
Буду знать, когда стоит заткнуться, если увижу тень
На твоём лице грусти, а может,  ярости.
Буду такой же безумно-весёлой до старости
И безумно желанной.
Обещаю быть круче любой немецкой путаны
И покладистей самой покладистой кошки.
Только не брей ты мою львиную гриву и хищный прищур,
Не подгоняй меня под лекало овечек и глупых кур.
Полюби ты плохую девчонку внутри меня... ну хоть немножко.

Ты ведь не хочешь, чтоб я поблёкла и потускнела,
Чтоб моей ценностью для тебя стало всего лишь тело,
Чтоб, однажды проснувшись, ты понял, что нехрен делать
Тебе под одной крышей с чужим человеком.
Прими меня мной - психопатку с толпой тараканов
И не хватит века, чтобы разжить одну жизнь на двоих.

Господь Милосердный! Не дай мне
Отупеть, потерять себя и обабиться -
Пусть этот стих
Станет мантрой моей анархии,
Viva libre,
Аминь.