Николаю Казанцеву

Тоскую. Тихо. В шестом часу
Рассвет, как из чрева вымучен.
А в кресле сидит ковыряясь в носу,
Напыщенный год двухтысячный.
А мне наплевать на него. Назад
Спешу в девяносто первый,
Где спит под мольбертом измученный брат,
Холсты подложив в изголовье и нервы.
- Проснись,- говорю, - дорогой, проснись!
Художнику спать не положено.
Берись натощак дерзновенно за кисть-
Не может быть сытый художником.

Держу склянку с пивом, где лживый мир
От храма и до сортира,
Как в зеркале... Слышится пение лир
Преприторней рыбьего жира.
- Проснись же! Проснись поскорее, Коль!
К тебе я приехал, от спирта синий,
Алешка, твой брат. Как зубная боль,
Возьмусь за тебя отныне.

И вот с Первой Речки до Океанской
Уже в электричке мчим...
О чем-то думаем и молчим...
Сижу, как с младенцем, все с той же склянкой.

Луна за окном,как голландский сыр,
С небес в океан скатилась.
А в склянке на стыках качается мир
И все, что в душе не вместилось.