художник

я лет двести уже ни по ком не скучал,
не бродил одиноко в комнате,
пьяным не бил зеркал,
не матерился, не плакал и не кричал,
а сегодня, видишь, как-то не рассчитал.

сегодня, видимо, какой-то особый день,
солнце светит иначе,
в черной комнате расцвела сирень,
я бы, честно, справился с этой задачей,
только на простыне застыла
такая родная тень.

тень пришла погостить,
напомнить,
что когда-то давным давно
жил вот в этой квартире грустный художник,
один...
пока не повстречал ее.

и она оказалась той самой картиной,
что художник мечтал всю жизнь рисовать,
покупать ей наряды,
терпко звать дивой
и изредка страстно
руки ее целовать.

дива смеялась громко,
обнажая белые зубы,
считала себя умной,
взрослой -
на деле была ребенком.

дива меняла платья,
перчатки и ухажеров,
художник подверг бы ее распятью,
но не смог бы пережить позора.

дива топталась резво
на разбитых, погибших чувствах,
художник все реже был трезвым,
да и к черту послал искусство.

однажды холодным утром
дива бросила все платья, книжки,
из квартиры художника упорхнула,
сверкая улыбкою перламутра.

а художнику осталось горе,
мертвый дом и сотни картин,
он рисовал ее, рисовал море -
художник снова остался один.

время рухнуло -
часы сломались,
художник не видел света пять лет,
а быть может год,
рисовал портрет за портретом,
очень верил, что все пройдет.

все прошло,
подзабылось,
стерлось,
художник заново научился жить,
а сегодня вот снова
смятая постель
в той самой комнате,
где когда-то его
не смогли полюбить.