Социопат

     На одной из бесчисленных планет необъятной вселенной существует загадочное общество гуманоидов. Да-да, именно гуманоидов. Уж я-то точно знаю, потому что я сам такой же гуманоид. С той же планеты. Волею судеб я был рожден на свет в этом что ни на есть обществе гуманоидов.
     Ежели на это общество гуманоидов, затерянное где-то в бескрайнем космосе, взглянуть сквозь линзы телескопа, то глаз неискушенного наблюдателя может обмануться внешним лоском, источающим яркий и чистый блеск. Наблюдатель даже может испытать особенное восхищение и какое-то время пребывать в некоем экстазе от увиденного. Но при ближайшем рассмотрении вдруг начинают проявляться во всей своей красе совсем нелицеприятные цветовые гаммы. Может даже ударить в нос очень неприятный, я бы даже сказал омерзительный гнилостный душок. И тот же самый наблюдатель всеми фибрами ощутит такое страшное разочарование, что наверное, брезгливо сморщившись, отпрянет от своего наблюдательного устройства, желая непременно и сей же час принять горячий душ с хозяйственным мылом.
     Но по прошествии какого-то времени, наблюдатель возможно задастся вопросом: а как же так получилось, собственно, что такой чудесный цветок источает такое тошнотворное зловоние?
     Наблюдатель невольно превратится в любопытного исследователя и, превозмогая отвращение, станет брать различные пробы, кропотливо проводить спектральные анализы, чтобы выявить причину столь шокирующего парадокса. Вот тут-то ему и откроется ужасная правда...
     Оказывается-то, что общество этих самых гуманоидов изначально страдает определенными недостатками. Это как врожденные ошибки генетического кода. Как некая степень уродства. Но, в своем так называемом развитии, гуманоиды не столько пытались исправить эти ошибки, сколько напротив, учились скрывать свои врожденные пороки. С этой целью создавались целые институты, внедрялись в повседневную жизнь целые своды правил.
     В конечном счете гуманоиды достигли наивысшего уровня в отрасли лжи и лицемерия. А в последствии, наука по сокрытию духовных, умственных и телесных изъянов стала называться Культурой. Отдельный же гуманоид, достигший самого высокого мастерства в области Культуры, получал высочайшее звание Культурного Гуманоида.
     С ранних лет детям прививались самые добрые, самые дружелюбные качества. Их приучали сочувствовать и сострадать, мечтать и верить в себя, в свои собственные силы. Им ежедневно внушали как прекрасен мир, который их окружает, рассказывали о волшебстве...
     А после совершеннолетия юнцов, открытых душой и переполненных надеждой на счастливое будущее, жестоко окунали мордой в грязь, как обухом по голове: "это взрослая жизнь, детка. Вот таков он, настоящий мир. Забудь все сказки, что тебе в детстве рассказывали - тут либо ты, либо тебя. Такова селяви."
     Детей ограничивали во многих естественных проявлениях, дабы привить им Культурное поведение и во избежание нежелательного, так сказать, преломления их психики, причинения детских душевных травм. При этом, взрослые гуманоиды всегда занимались тем, от чего остерегали молодежь практически не скрывая своих занятий. Более того, многие взрослые гуманоиды активно использовали детей для удовлетворения своих потребностей, как возвышенных, так и низменных. Другие же наносили своим детям не менее тяжкие душевные травмы своим невниманием и откровенно наплевательским отношением, объясняя это своей чрезмерной загруженностью на благо тех же самых детей. Нет-нет! Что вы?! Они урабатывались исключительно на благо детей, совершенно и бесповоротно забывая о себе любимых.
     Гуманоиды отправляли своих сыновей на войну, чтобы те с оружием в руках проливали кровь за убеждения своих отцов, которые тем временем брызгали слюной на собраниях или на мягком диване перед телевизором. Ведь, что может быть проще, чем гаркнуть - "быть войне!", отправить кого-нибудь на погибель, а самому смачно потягивать ароматный чай с печенюшкой? А в случае безвременной утраты героического сына, с торжественным видом ежегодно скорбить на его могиле. И совсем неважно, что убеждения, на алтарь которых сыновья положили молодые жизни, через год, два, десятилетие превратятся в пыль. Ну... Просто времена меняются. Тут уж ничего не поделаешь. Но гуманоиды будут чтить своих героев, ведь не зря же они погибали...
     Среди гуманоидов считалось нормой поправить свое материальное положение, выгодно выдав замуж родную дочь. При чем, такое принуждение выставлялось как забота о ней же, о дочери. Мол, родители пекутся о благосостоянии родного чада, чтобы это чадо не испытывало таких трудностей, какие испытывали сами родители. Ну, конечно же эти заботливые гуманоиды думают исключительно о своих детях, совнршенно забывая о себе.
     Культура наука сильная, всеобъемлющая. Она вбирает в себя абсолютно все сферы и отрасли жизнедеятельности общества гуманоидов. С развитием Культуры в обществе гуманоидов сложилось три основных социальных слоя. И какие бы ни происходили в жизни гуманоидов изменения, как бы разительно не отличались взаимоотношения по устройству общества, по его управлению, какими бы ни были условия жизни и быта гуманоидов, каким бы ни был антураж в целом, суть социального разделения не менялась ни в какие времена.
     Верховенствующим социальным слоем были патриции. Этот слой был самый немногочисленный, но самый могущественный. Здесь концентрировались власть и капиталы. Гуманоидам из разряда патрициев можно все... И им за это никогда ничего не было и не будет. Весь гуманоидный мир лежал у их ног. Разделяй и властвуй. Наслаждайся жизнью во всех ее мыслимых и немыслимых проявлениях.
     Такой высокий статус приобретался лишь по рождению. Необходимо было родиться в семье гуманоидов-патрициев, чтобы стать одним из них. Даже если какой-то ушлый гуманоид низкого происхождения каким-то образом породнится с кем либо из патрициев, он все равно никогда не станет равным в этой среде.
     Патрициев подстерегала одна беда - от невообразимого изобилия гуманоиды утрачивали чувство удовлетворения. Когда у тебя есть все, ты не знаешь, чем бы себя еще потешить. О! Как это мучительно скучно, когда уже нечего хотеть, не о чем мечтать... Но непомерно растущие аппетиты и всепожирающая жадность, да плюс ничем не ограниченная власть скрашивали данное неудобство.
     Для патрициев все гуманоиды, что являлись ниже их по статусу - никчемный мусор, который вправе существовать только для обслуживания высшей касты.
     Ниже отстоял социальный слой плебеев. Здесь гуманоиды жили посредственно. Как говориться, все в твоих руках, но выше головы не прыгнешь. Слой плебеев был намного обширнее, чем патрициев. Представители данного социального уровня обладали определенным уровнем возможностей и ограниченной свободой. Плебеи были свободны ровно настолько, насколько это было безопасно для сохранения устоявшихся в обществе пропорций. Ведь сюда частенько попадали представители более низжих слоев. И наоборот, иногда плебеи опускались на низший уровень.
     Вобще, плебеи были достаточно высокого мнения о себе. Хоть они и трепещали перед патрициями, но втайне недолюбливали их и считали их, мягко говоря, недалекими. К представителям низших слоев плебеи относились с высокомерием и надменностью. Зачастую даже с откровенным пренебрежением. Даже те, кто поднялся из низших слоев не были исключением. Где-то в глубине души плебеи причисляли себя к патрициям.
     Ну, и наконец-таки низший слой - рабы. Слой рабов был самый многочисленный. Численность рабов превышала и патрициев и плебеев вместе взятых в разы. Но гуманоиды данного социального слоя были абсолютно бесправны и влачили жалкое нищенское существование. Те права, что рабы как бы отвоевали для себя, носили условный характер. В любой момент, при необходимости, права рабов безжалостно и по-хамски попирались. Иногда моральный, так сказать, ущерб возмещался какой-нибудь символической подачкой, которая в сущности не представляла из себя никакой ценности. Но рабов такие подачки несколько успокаивали. Это давало им возможность почувствовать, что они хоть что-то да отвоевали для себя.
     Сами по себе рабы не представляли какой либо серьезной угрозы как для самих патрициев, так и для сохранения сложившихся в обществе пропорций, устоявшейся системы. Причиной тому служили полная несамостоятельность рабов, как экономическая, так и ментальная, разобщенность - в тяжелейших условиях выживания каждый сам за себя, постоянный террор со стороны высших социальных слоев. Посредством террора рабы еще больше разобщались, а в их ментальности укреплялся панический ужас перед всякого рода выступлениями против устоявшегося порядка.
     Только патриции способны были спонсировать волнения гуманоидов. Но даже если где-то и происходили столкновения интересов, вооруженные конфликты, если где-то рабы начинали ожесточенно убивать друг друга под предводительством патрициев, то общей сути бытия это никоим образом не меняло. Патриции договаривались меж собой, а рабы хоронили своих героев. И все возвращалось на круги своя...
     Было бы большим заблуждением, если бы наблюдатель вдруг проникся искренним состраданием к гуманоидам-рабам. Они ничуть не отличались от представителей других слоев гуманоидного общества. Более того, гуманоиды-рабы склонны ненавидеть все и вся. Они склонны возлагать вину за все свои беды на окружающих, даже если это такие же рабы как и он сам.
     У гуманоидов низшего слоя в большинстве своем не хватает ни смелости, ни духовных сил, чтобы хотя бы попытаться улучшить свое положение, достичь более высокого статуса. Рабу проще присосаться к какому либо сообществу, чтобы за его счет получать какие либо дивиденды, не прилагая при этом собственных усилий. Зато в случае неудачи можно обвинить во всем то самое сообщество, которое не справилось со своей задачей. Можно обвинить организаторов, которые так бездарно не смогли сделать жизнь раба лучше.
     Как и другие гуманоиды гуманоид-раб обладает завистливой натурой. Он ненавидит даже таких же рабов, как и он, если они хоть чуточку счастливее. Раб лютой ненавистью ненавидит как патрициев, так и плебеев. Для него это одного поля ягоды. При этом, раб всю свою сознательную жизнь беззаветно мечтает стать патрицием и также купаться в изобилии, распоряжаясь чужими судьбами.
     Да... Культура... Сильная наука... Высококультурные гуманоиды даже научились выставлять свои пороки словно великие достижения. С величайшими почестями почитались герои, уничтожившие миллионы гуманоидов, чтобы сделать жизнь лучше... Для тех, кто остался в живых... А по сути для горстки гуманоидов, которые и так жили вобщем-то весьма и весьма неплохо. Подобные подвиги навечно запечатлевались в истории и почитались, как величайший вклад в развитие общества и в Культуру гуманоидов.
     Эх, бедный наблюдатель. Ужасные пороки, которые тщательно скрываются, доброта, выпячиваемая напоказ, будут открываться тебе нескончаемой чередой. Тебе откроется как можно творить добро с целью получить всевозможные льготы. Откроется как можно бороться с алкоголизмом, отравляющим жизнь тысячам гуманоидов, расширяя торговлю популярной отравой. Ты узнаешь как гуманоиды миллионеры собирают с бедняков деньги, чтобы помочь какому-нибудь больному ребенку. При этом, сами могли бы помочь в одночасье. Но богатые гуманоиды потому и остаются богатыми, что никогда и никому не помогают. Разве что за огромную скидку по уплате налогов. Ты узнаешь как молятся набожные праведники, проклиная всех вокруг. Проклиная всех тех, кто по их мнению недостаточно набожен... Они же вправе это делать. Они же праведные.
     И наконец, усталый наблюдатель с рябью в глазах возможно задаст себе вопрос: а как же Любовь?
     А что любовь? Что ты имеешь ввиду? Любовь к ближнему или любовь к природе? А может любовь к деньгам? К власти?
     Любовь, дорогой мой наблюдатель, с развитием Культуры гуманоидов встала в один ряд с чувством голода, холода и тд и тп. Любовь стала обычной химической реакцией. Теперь Культурные гуманоиды могут при желании возбудить это чувство, да так, чтобы всем было видно, а при необходимости безжалостно погасить. Тут ведь теперича огромное значение имеет экономический аспект - выгодно или не выгодно. Любовь же ж может и помешать, и затуманить холодный разум. Для карьеры и великих Культурных дел это лишнее обременение.
     Хм, скорее всего, мои соплеменники гуманоиды сочтут меня сумасшедшим и социопатом, отвергающим общество, без которого не существовало бы и меня самого. Кто-то скажет, что я возомнил себя не весть кем, будто бы имеющим право судить. Кто-то скажет, что мое эго разрослось до невероятных размеров. Скорее всего, меня забросают камнями, чтобы тем самым сокрыть свою собственную эгоистичную натуру,  свою порочную сущность, которую я обнажаю словно увеличительное стекло.
     В какой-то степени они будут правы. А что вы хотели? Ведь я порождение этого самого общества гуманоидов. Чего еще ожидать от такого Культурного общества?
     И да... Я отказываюсь соответствовать нормам вот такого гуманоидного общества.
     - Эй, наблюдатель! Ты видишь меня? Я ведь тоже за тобой наблюдаю. Да-да! Я прищурившись смотрю в окуляр своего телескопа и вижу яркую и чистую планету, сияющую голубым светом. И где-то там, среди чистых и пушистых облаков, среди бескрайних зеленых полей я замечаю блики от линз твоего телескопа. Я машу тебе рукой. Помаши и ты мне в ответ.
     И вот стою я на планете Парадокс, смотрю на удивительную голубую планету, светящуюся вдали, и думаю: а может не стоит приближать картинку и увеличивать изображение. Может стоит издали наслаждаться чудесным цветком?..