Чаепитие, которое было на самом деле

Джулуп и Джувуп
Сидели с Фуруном,
А рядом Бурун
Пел у огня,
И ждали они
К себе Джиглипупа,
Чтоб к чаю принёс
Он торт и себя.
Чтоб легче бежалось
В воскресное утро,
Чтоб поскорее
Пришёл он к друзьям,
Весёлый квартет
Орёт Джиглипупу:
“Эй, Джиглипуп,
Мы пляшем канкан”.
Джулуп подбегает,
И ставит пластинку,
И радостным визгом
Запел граммофон,
Безумный квартет,
Одетый, как в цирке,
Носочек потянет,
Топоча, как слон.
И ласковым воплем,
Без страха охрипнуть,
Кричат Джиглипупу,
В воскресной заре:
“Устали мы ждать,
Во рту ни росинки,
И крошечки нет
У нас в животе”.
И Джиглипуп,
Увидевший пляску,
Услышавший песню,
Верных друзей,
Воздвиг угощенье
На чёрную шляпу
И побежал
К чаю скорей.
И вот он влетает
В огромную залу,
С цилиндра снимает
Прекраснейший торт,
И ставит на стол,
Средь чайных бокалов,
Украшенный кремом
Нежнейший восторг.
И все впятером,
Рассевшись по кругу,
Кусок отрезают,
Даруя друзьям,
И чай наливают,
Конечно же, другу,
И сладко вкушают,
Чайный туман.
А после бросались
В друг друга зефиром,
Потом угощали
Друг друга суфле.
Чуть позже плясали
Все вместе мазурку,
Стуча каблучком
На втором этаже.
Немного позднее,
С перил кувыркаясь,
Хором читали
Поэму про чай,
А после Бурун,
Сел улыбаясь,
За старый, скрипучий,
Но крепкий рояль.
И снова квартет,
Взявшись за плечи,
К роялю подсел,
С чашкой в руках,
И тут же наполнился
Песенкой вечер,
Что тихо подкрался
На быстрых часах.
И гам постепенно
Ушёл восвояси,
И шум не спеша
Улёгся в постель.
И наша пятёрка,
Ложится в кровати,
Чтоб к чаю проснуться
На следующий день.